н2

Сторчак Даниил Александрович

– Путешествуя по миру, мне пришлось стать весьма разносторонним человеком.

– И что же потянуло теперь на юг, туда же двигается ваш караван?

– Поиски своего места, - и ведь не соврал ни в одной букве.
– Но это долгое путешествие.

– Ну, как сказать, - рассмеялся Ивалос.
– До срединного моря осталось не более полутора недель конного пути.

– Значит мы уже близко! Скоро увидим море!
– оглушили сидящих сестренки. Даже Корал вяло пошевелился.

– Ну, скоро-нескоро, это решать Варриверу, но до кона лета искупаться в соленой воде может и успеем.

– Да вы, Рюрик, скептик, - ухмыльнулся темноволосый.

– Скорее прагматик, -

после пары мгновений игры в гляделки, Ивалос уважительно кивнул.

– Опять эти ваши словечки! Вроде и не жутко звучат, но точно колдовство какое-то!
– фыркнул бравировавший ранее здоровяк.

– Это просто слова, - наставительно произнес святой отец.
– И значат они...

– Очередное твое Божье попущение! Не важно! Нечего этим головы честного люда морочить! Наливай давай лучше!

– Как был увальнем, так увальнем и помрешь!
– громко буркнул Хаинкель, но за кувшин взялся.

– Меня сейчас больше интересует этот город, - решил я сменить тему.
– Не от одного человека слышал уже, что он крайне неприятен. Но все-таки почему? Стража на воротах была, конечно, мало приятной, но это, вроде как, не так уж и редко. А люд здесь как везде, обычный.

– Это кварталы крестьян, потому на люд можешь не смотреть, - махнул полу обглоданной курой Квинт.
– Здесь живут крестьяне, а они сами с городскими не ладят. Тут же и все приезжие останавливаются. Не окунаясь в городские помои. И поутру, едва открывают мост, уходят на другую сторону.

– Так мост закрыт?
– удивленно спросила Мара.

– Мост всегда закрыт, - кивнул Даламар.
– Здесь, мост - это граница.

– Граница?

– Лет сто назад или что-то около того, городом правил один барон, - начал Ивалос.
– Тюдор тогда погряз во внутренних распрях и аристократия, наплевав на короля, дралась за земли. Барон был отчаянным, богатым, но очень далеким от военного искусства. Город его, как вы видели, расположен на двух сторонах широкой реки, а так как воевать он не умел, захватить другие ему не удавалось.

– А кто не захватывает, того захватывают!
– хохотнул Квинт.

– Именно, - кивнул темноволосый.
– И для защиты своей он построил мощные стены и башни на каждой стороне моста. Если следовать его логике, даже если стены города падут, враг сможет захватить только половину города. А со второй люди барона, используя тайные ходы и тропы, смогут отбить его.

– Странная логика, - почесал я бороду.

– Странная, согласен. Но, как показало время, очень действенная. Трижды его город захватывали. И трижды он возвращал его себе, вешая потом на стенах головы проигравших военачальников.

– История моста и города понятна, но что в этом скверного?

– Все плохое, что здесь есть, появилось позже. У того барона было двое сыновей. И сложилось так, что они друг друга недолюбливали. После его смерти они расселились на разных берегах реки, каждый в своем замке, и отношения их совершенно охладились. Когда к власти города пришли уже их дети, город, так сказать, разделился на два. А во времена их внуков между берегами шла негласная война, заливавшая прибрежные улицы кровью. Порядок навел лишь теперешний король Тюдора, с двух сторон окруживший город войсками и заставивший его нормально пропускать людей через мост. Но за неполное столетие народ настолько привык обманывать, пролезать по тайным тропам да темным улочкам и всаживать кинжал в спину любого "не своего", что город и стал скверным. Всякий, кто не с этого берега, достоин быть обманут или убит. И никто ничего по этому поводу не скажет.

Над столом воцарилось молчание. Рассказ был занимательный. Сказать

иначе, пугающий. И ставил вопрос, а нафига мы вообще здесь появились. И главное с чего Варривер нас отпустил здесь погулять?

– Вам нечего бояться, - улыбнулся Ивалос. Судя по лицам девушек, эти мысли появились не только у меня.
– Сюда ни один местный не суется. Сориться с крестьянами, себе дороже выходит. Заломят цены, и пиши пропало. У них-то всегда хартия есть!

– Хартия?
– не поняла Кора.

– О смене лена. Король, помнится, подписал, чтобы баронов приструнить, а в итоге только жизнь им облегчил, - поморщился Даламар.
– Но вот с городскими крестьянами неожиданно помогло. Но, это долгая история. Лучше давайте я расскажу вам про моего троюродного кузена, что служил юнгой на корабле Ифа. Они, представляете, на несколько месяцев пути уплыли в западное море! А вернуться смогли, лишь наткнувшись за ним на неизведанные земли! И, судя по всему, это были далекие восточные земли! Те самые, что лежат за кушанской империей. Да-да!

– Да брешит твой кузен! И все они брешат! Чудом на остров какой-то наткнулись, а все восточные берега! Брешат! Так и запомни!
– вмешался отец Хаинкель.

– Не брешит!
– благим ором ответил ему Квинт.
– Я сам видел находки с того плаванья! Они там целый каменный город нашли!

– Якобы разрушенный!
– фыркнул святой отец.
– Брешат говорю!..

За этим спором и еще разными историями вечер и тянулся. Тянулся долго, до середины ночи, весело и немного пьяно (для нас с сестрами). Девушки вновь участвовали в плясках, где-то внизу произошло парочку коротких пьяных драк, один стол перевернули, за другим мерялись то силой, то печенью. Лишь расстались, вконец утомившись не под самую веселую ноту. Набравшиеся Квинт с Даламаром решили ночь с девушками продолжить, плавно переместившись в более тихие места, ну а я, да и сами девушки, были против. Решил вопрос Ивалос, скомандовавший своим людям по-простому "Отставить!". То, что он их командир, я подозревал весь вечер. А то, как они его послушались, подтвердило сей факт. Оставив монет не менее, чем на половину обеда, мы покинули таверну.

Свежий ночной воздух освежил голову, выгоняя хмель. До рассказа о городе я старался не пить много, не зная, что ожидать от неожиданных собеседников, а после уже не позволила осторожность - город теперь не внушал ни капли доверия. За спиной, на моем загривке, пьяным дыханием мерно сопел Корал. Меж сестренок, шедших сбоку, заплетал ногами Ботлби. А караванный круг был буквально за двумя поворотами. Легкий ветерок перебирал волосы на голове.

Неожиданный женский вскрик раздался сбоку. Ботлби кувыркаясь полетел вперед. Я как мог быстро развернулся, чтобы увидеть высокий остроконечный шлем, черную короткую бородку и сверкнувшие в отсвете лампы в моих руках черные глаза. Сразу после этого что-то жесткое и тяжелое врезалось в мою голову. И на несколько долгих мгновений наступила темнота. Когда она вновь раскрасилась расплывающимися пятнами света, я был на земле. Что-то тяжелое придавило меня сверху, а вокруг были крики.

– Рюрик!
– ворвался в голову голос Варривера.
– Рюрик, очнись, чтоб тебя! Рюрик!

– Здесь я, здесь, не кричи в ухо, - я попытался сесть.

– Сейчас, погоди. Мифал, оттащи Корала к Ботлби, пусть проспится.
– тяжесть с меня пропала, в губы ткнулось мокрое голо какой-то фляги, а в глазах все больше и больше прояснялось.
– На, пей. Где сестренки? Где Мара и Кора?

Вылет-3. Таверна в крестьянском квартале, второй этаж отдельный столик. Юстань. Тюдор. Время самое начало вечера.