На берегу Авачинской бухты

Скалацкая Ирина

Мои родители выросли в одной деревне, учились в одной школе, только в разное время ее окончили. Отец, отслужив в армии положенные два года, получил водительские права, устроился на работу и решил жениться. Примерно так звучала их история любви, в которой не было место трогательному юношескому томлению, романтике и очарованию.

Молодая молчаливая скромная бесприданница сирота пришлась ко двору, не перечила, выполняла всю домашнюю работу, родителей мужа почитала. Окончив курсы кройки и шитья, устроилась в местный комбинат бытовых услуг. Дохода в доме от нее не ждали, она должна была справиться лишь с одной задачей – родить сына, не исполнив которую вовсе потеряла право голоса в этой патриархальной ортодоксальной семье.

Я родилась осенью, лишив семейство отца рабочей пары рук мамы. Мое рождение вообще не принесло ему радости. Нянчиться со мной он не любил, бабка с дедом называли Исачка из-за моего сходства с мамой, девичья фамилия которой была Исакова.

Другим

детям в семье родителей не суждено было появиться. Несмотря на все уговоры родни, отец маму не оставил, но, кроме бесконечных домашних хлопот и труда, больше ничего не предложил. Чтобы хоть как-то помочь маме, с раннего детства я старалась часть работы брать на себя. Полола грядки, кормила скотину, избытки продукции продавала на местном рынке. С отцом разговаривала редко, он вообще был немногословен, часто ездил в командировки в другие районы, чтобы доставить масло в магазины. Мама научила меня всему, что должна знать хозяйка: шить, вязать, готовить. Вот только любить научить не смогла, потому что сама эту науку не познала. С мальчиками в школе у меня отношения не складывалась, над соседским парнишкой я смеялась, когда тот дрожащим голосом признался мне в любви. Мне было смешно даже подумать, что я останусь жить в этот махровой деревне. Моей мечтой была культурная столица нашей страны – Ленинград (переименованный потом в Санкт-Петербург). Однажды я увидела телевизионную передачу про этот необыкновенный город и влюбилась в него навсегда.

Приложив все усилия, я смогла окончить школу с золотой медалью, тяга к медицине предопределила мой выбор профессии, но поступить на бесплатное обучение в медицинский институт я смогла лишь в столице нашего региона, расположенной за триста километров от деревни. Поступать со мной ездила мама.

Мне дали комнату в общежитии, где предстояло прожить шесть долгих лет. Летом я приезжала домой к родителям и все время возмущалась такому огромному хозяйству, в котором они вдвоем не нуждались. Но отец был непреклонен, уверял, что так надо, при этом часто оставлял маму один на один с этой бескрайней плантацией. Мой отъезд не повлиял на их отношения. Как и прежде, они спали порознь, между собой разговаривали дежурными фразами, не целовались. Мама на вопрос: «Зачем ты это терпишь?», отводила глаза в сторону и говорила, что у отца много достоинств: он не пил и не курил, руку не поднимал, в карты не играл, ее не бросил, в дом приносил доход, поэтому считался, по ее мнению, хорошим мужем. «А любовь?» – не унималась я. Мамочка грустно улыбалась и отвечала, что считает себя некрасивой женщиной, которой и так повезло, что ее без приданого вообще взяли замуж. После этих слов я решила получить дополнительную квалификацию, чтобы стать косметологом и доказать хотя бы маме, что косметология способна сделать красивой любую женщину.

Я успешно закончила вуз, получила заветную квалификацию и смогла устроиться в престижный медицинский центр в том городе, где училась. В личной жизни мне не везло. Встречаться с мужчинами-медиками я не смогла, эти сумасшедшие люди даже про любовь говорили с точки зрения кардиологии, а секс для них был просто физиологическим процессом. Романтичные творческие мужчины казались мне сделанными из сахара, их ранимость у меня вызывала только смех. Работяги любили пиво, от запаха которого меня воротило. Юристы проявляли циничность. В общем, к тридцати трем годам я смогла заработать прекрасную репутацию успешного косметолога, доказать многим свою теорию о красоте женщин, купить квартиру и машину, только своего мужчину найти не удалось.

К маме я приезжала нечасто, при встречах мы много говорили, она ждала меня как солнца. Я рассказывала про разные города, где проходила повышение квалификации, привозила подарки. Она слушала открыв рот и не могла поверить, что где-то есть другая жизнь. Отцу моя судьба была неинтересна, он вообще считал ерундой мою работу, добровольное обкалывание лица иголками – дикостью. Но к его неуживчивому характеру я уже привыкла, поэтому не нуждалась в его одобрении или участии.

В очередной приезд к родителям заметила, что мама пьет какие-то таблетки. Когда она заснула, прочитала аннотацию к ним. Лекарства оказались от сердечной недостаточности. Утром у нас состоялся серьезный разговор. У отца я потребовала прекратить убиваться на этом огромном огороде и продать скотину, маму стала умолять поехать на обследование. Отец возмутился моему тону, махнул рукой и ответил, что это не мое дело. Мама, как всегда склонив голову, молчала. Я была в бешенстве, ведь речь шла о здоровье моего самого близкого человека, но мои слова никто не хотел слышать. Весной огород был высажен полностью, корова отелилась, на обследование мама не поехала…

Однажды после длинного рабочего дня, наполненного общением с женщинами разных статусов и судеб, я решила отвлечься и «посидеть» в социальных сетях. Открыв свою страничку, увидела сообщение от молодой незнакомой девушки. Она представилась моей сестрой, которой было двадцать лет. Сначала я подумала, что это розыгрыш, но девушка прислала свидетельство о рождении, где в графе «отец»

стояло имя моего отца. Я не могла поверить своим глазам. Боль, обида, разочарование сменились злостью на него. Оказалось, его частые командировки были связаны с другой семьей в соседней деревне. Но высшие силы воистину справедливы, они даже от другой женщины не дали ему сына. Это был смех сквозь слезы. Когда я немного успокоилась, спросила у Яны, зачем она меня нашла. Девушка попросила отпустить отца к ним в семью навсегда. Я ответила, что его никто не держит. Но Яна стала уверять, что отец очень порядочный человек, который не может бросить мою маму, потому что та смертельно больна. Эта наглая ложь меня взбесила. С девушкой мне говорить было не о чем, переписку я заблокировала, решила позвонить отцу, но его не было дома, он снова был в отъезде. Маму я попросила, чтобы он срочно связался со мной по возвращении домой.

Ждать пришлось долгих два дня. Услышав знакомый грубый голос в трубке, я немного растерялась, но решила не отступать. Юлить не стала, задала вопрос напрямую: почему он до сих пор живет с мамой, имея вторую семью? Отец стал отпираться, но вскоре обмяк, сказал, что мне этого не понять. Я стала терять терпение и такт, высказала все, что накопилось в моей душе. Вспомнила, как в детстве корячилась вместе с мамой на огороде и рынке, чтобы прокормить его вторую семью, как он угробил здоровье моего близкого человека, потому что трус. Переходя на крик, я требовала объяснений, за что он нас с мамой так ненавидел всю жизнь. Он что-то невнятно мямлил, говорил, что это неправда, просто он любил как умел, а та женщина случайность и ребенка от нее он не хотел, что теперь просто обязан поддерживать ту семью деньгами. И вообще, кроме мамы, никого никогда не любил. Я плакала навзрыд, в ответ в сердцах крикнула, что ненавижу его и бросила трубку.

Картинки моего детства не уходили из памяти, они кружились, словно стая пчел, больно жаля мою душу. Всю ночь я проплакала, мне было жалко маму, ее прожитые годы в холоде без любви, в труде и упреках, что не смогла родить сына. Жалко себя, свое детство, эту жизнь, которую я проживала одна, потому что боялась приблизить к себе мужчину, – а вдруг внутри он похож на моего отца. К утру я успокоилась и смогла немного поспать.

Проснувшись, за окном, я увидела первый чистый снег, который укрывал город от осенней грязи и пыли. Мне также захотелось очиститься от тяжелых мыслей, погрузивших меня в уныние. Нужно было придумать план, как жить дальше. Первой стала идея забрать маму в город, чтобы жить вместе. Уточнив, когда отца не будет дома, я отправилась к ней, чтобы убедить переехать ко мне. Моему приезду она очень обрадовалась и сказала, что переживала за меня, ведь после разговора со мной отец был сам не свой, метался по дому, почти сразу куда-то уехал. Делать больно маме я не захотела, просто предложила немного развеяться. Она посмотрела, посмеялась и сказала, что ее муж и дом здесь, и она никуда не уедет. Не ожидая такого сопротивления, я стала раздражаться, сказав, что отец ей неверен. Она посмотрела на меня и ответила, что знает об этом. Выпучив глаза, я смотрела на нее. Много лет назад любовница отца приходила к маме в дом и просила отпустить мужа. Мама не собиралась его держать, однако отец выбрал ее и никуда не ушел. «Подарив тебе адскую работу и вечный холод в отношениях», – продолжила я. «Это моя судьба», – подытожила она. Пометавшись по дому, словно раненая пантера, я успокоилась, поцеловала маму и взяла с нее обещание съездить на Новый год в Санкт-Петербург, город моей мечты. Сначала мама отказывалась, но, видя мою яростную настойчивость, сдалась.

Впервые отец спорить не стал и отпустил маму без лишних слов. Прежде чем уехать, я сводила маму в медицинский центр, где работала, затем в салон красоты. Подойдя к зеркалу, она не узнала себя и расплакалась. В зеркале отражалась уже немолодая, но красивая женщина. Я обняла маму сзади и попросила не портить свежий макияж. Она повернулась ко мне, вытерла слезы и поблагодарила за этот подарок.

В назначенный день мы сели в самолет и отправились туда, где планировали провести самый незабываемый Новый год в нашей жизни.

Приземляясь, мы увидели город, залитый сказочными огнями. Быстро получив вещи, отправились в гостиницу, забронированную заранее. Город был пышно украшен гирляндами. Все вокруг сияло и искрилось. Шикарные исторические дома менялись один за другим, как и мосты, не похожие друг на друга, памятники поражали своим величием. Особый дух города чувствовался во всем.

Гостиница встретила нас увитыми бронзовой виноградной лозой перилами и огромной хрустальной люстрой, по стенам были развешаны канделябры из меди с электрическими свечами. Дворецкий открыл нам дверь, и мы попали в залу со скульптурами, дорогими коврами, историей и роскошью. Эта атмосфера была повсюду, где мы побывали. Праздник мы встретили в уютном итальянском ресторане Palermo, расположенном на набережной реки Фонтанки. Шикарный интерьер погружал в атмосферу средиземноморских курортов, растительные принты, фрески с панорамными видами Италии дарили волшебство. Под бой курантов мы загадали желания и наслаждались изысканными блюдами в стиле авторской кухни.