На берегу Севана (др. изд.)
Шрифт:
Грикор со сноровкой опытного мастера несколькими ударами лома выбил цементную пробку, закрывавшую прежний сток. Открылась глубокая черная расщелина.
— Значит, если я упаду в эту дыру, то выплыву в Гилли? — опять не удержался от шутки Грикор.
— Попробуй, тогда увидим.
— Вот будет история! — сказал Артуш. — Стоит Камо с фотоаппаратом, ждет. И вдруг — ужасный рев, вода столбом, а в столбе Грикор… Камо умрет со страху…
— Ой, нет, не надо, я не хочу этого! — всполошился Грикор. — Не брошусь, не брошусь… Я лучше шапку свою
— Сэто, тащи мешки! — крикнул Армен.
Ребята высыпали солому в расщелину, а затем крепко заложили камнями выемку в бассейне, из которой выливалась и поступала в пещеру вода.
Бассейн быстро наполнился водой доверху, и, дойдя до расщелины, вода, грозно бушуя, с ревом и свистом устремилась в свое прежнее, подземное, неведомо куда ведущее русло.
Под бешеным напором воды задрожала, затряслась скала. В ее недосягаемых глубинах что-то стонало, плакало, ухало… От этих звуков мурашки поползли по спинам ребят.
— Ну, чем не ад?… Недаром наши предки думали, что он не только существует, но и помещается под этими скалами, — сказал Армен.
Минут через пятнадцать ребята разбросали камни, сложенные ими в выемке бассейна. Уровень воды в бассейне понизился, она перестала вливаться в расщелину и снова, клокоча и звеня, ринулась в пещеру, а из нее бурным серебряным каскадом низверглась в ущелье, в русло колхозного канала.
— Ну, идем, мы свою задачу выполнили. Идем! — повторил Армен.
Вскоре, мокрые, грязные, но довольные, ребята вышли из темной пещеры, и в глаза им ударил ослепительный свет радостного августовского полдня.
Последний рев
Выскочив из лодки, Камо стоял на груде поваленного камыша и любовался новыми, пестрыми одеждами озера Гилли.
Зелеными и оранжевыми огнями пламенели в лучах солнца берега озера и покрывавшие его камышовые островки.
На озере царила тишина.
Казалось, его покинуло все пернатое население, обычно такое обильное.
Не крякали утки, не было слышно гогота гусей.
Уровень воды в озере сильно понизился. Трудно было сказать, что повлияло на это — то ли зной засушливого лета, то ли прекратился доступ.воды из бассейна, скрытого в Черных скалах.
Во всяком случае, камыши поредели, на островке стало суше, и Камо без особого труда добрался до того места, где в прошлый раз он едва не пошел ко дну.
Рядом с ним стоял Чамбар.
Навострив короткие уши, палкой вытянув хвост, пес внимательно осматривался вокруг, следуя направлению взгляда мальчика.
В глазах Чамбара отражалось явное недоумение. Из-за чего, казалось, нужно стоять здесь в таком бездействии! Это было вне его собачьего разумения…
Красота сверкающей в лучах солнца водной глади и отраженной в ней стены камышей могла быть понятна только человеческому существу.
Камо посмотрел на часы: было без малого три.
Вынув из футляра фотоаппарат, Камо проверил работу затвора,
Ему казалось, что в таком положении он простоял очень долго. Может быть, причина тому — испытываемое им нетерпение.
Вода в озере была спокойна. Только |ветерок налетал иногда и покрывал ее легкой рябью.
В тот раз, весной, озеро волновалось, вздувалось и лопались большие пузыри, вода расходилась кругами и бежала к берегам. А сейчас — никакого признака «водяного»… Зеркало воды — ровное и светлое. В нем только отражаются камыши да нет-нет промелькнет тень ястреба, кружащего над озером в поисках добычи.
Все вокруг было таким мирным, такая царила тишина, что у Камо даже зазвенело в ушах…
Горячее августовское солнце накалило желтеющие тростники.
Их палящее дыхание обжигало, и лицо у Камо покраснело и пылало.
Напряженность положения томила его, но он стоял, не двигаясь, и ждал.
Наконец терпение Камо было вознаграждено. Озеро заволновалось, закипело. По его зеркальной глади пошли большие пузыри и, лопаясь, кругами побежали к берегам. Затем внезапно вода в центре озера вздулась, поднялась широким невысоким грибом, и воздух огласился страшным: «бо-олт… болт… бо-олт!…»
Озеро дрогнуло, вздыбилось, пошло волнами…
Чамбар рванулся и неистово залаял, вызывая непонятного врага на бой.
На лице Камо играла победная улыбка.
«Ладно, — казалось, говорил он, — больше не удивишь и не испугаешь — знаем мы, что ты такое!…»
«Водяной» вынес с собой из глубины озера и рассеял по его поверхности массу мелко искрошенной соломы.
Камо смотрел на солому и улыбался. Вот откуда идет эта вода! Вот чем объясняется этот жуткий рев!
Вдруг он заметил в воде что-то черное.
«Что это, ежик или мертвая лысуха?»
Круги воды, медленно уходя к берегу, все ближе и ближе подвигали к нему этот таинственный предмет.
— Да ведь это чья-то шапка! — воскликнул он. — Как попала она сюда?
Выломав камышину, Камо подцепил ею шапку и вытянул на берег.
Чамбар, взволновавшись, бросился к шапке, вырвал ее из рук Kaio и тщательно обнюхал. Потом, подняв на мальчика свои умные глаза, он посмотрел на него так выразительно, точно хотел сказать что-то очень важное.
— Да ведь" это шапка Грикора! — сказал Камо. — Чамбарушка, родной, что с нашим Грикором?…
Шапка испортила радужное настроение Камо и навела его на мрачные мысли.
В задумчивости вернулся он к лодке и поплыл к острову, на котором оставил Асмик и деда.
— Ну-ну, что там было? — набросилась на Камо Асмик. — Что ты видел?
— Когда раздался рев, из озера поднялся столб воды, — сказал Камо. — Но, дедушка, все это пустяки. Важно вот что: как только столб опал, озеро покрылось соломой. А солому, как тебе известно, ребята наши вместе с водой послали нам с Черных скал.