На берегу

Годунов Борис

За иллюминатором, тем временем, поднялась направляющая - лайнер как раз выруливал на старт, и вид на старт "Енисея" открывался прекрасный. Правда, стартует он не раньше, чем лайнер уйдёт достаточно далеко, но даже и так это будет впечатляющее зрелище. А может... Ну точно!

– Дамы и господа, поскольку по требованиям безопасности наш лайнер должен находиться на значительном удалении в момент запуска "Енисея", мы организовали прямую трансляцию. Просим всех желающих включить экраны - до старта осталось семнадцать минут.

Всё остальное - представление экипажа и традиционные дифирамбы компании - Ай уже не интересовали. Поспешно включив экран, она натянула наушники - и полностью погрузилась в происходящее на старте. Настолько, что даже не заметила

взлёта...

Даже на маленьком экране взлёт "Енисея" поражал воображение - так что пришлось в очередной раз напомнить себе: не светит. Никто не пустит Хошино Ай в кабину такой машины...Да и ладно - она и на свою команду не жалуется!

Выключив экран, Ай откинулась в кресле и закрыла глаза. Больше ничего интересного до самой IPSV-1 не будет, да и там никаких приключений не предвидится - разве что придётся подождать... Фи обещала забрать её на обратном пути, но когда конкретно - не уточняла. Сбор орбитального мусора - дело непредсказуемое, обернуться может по-всякому, так что можно и подождать. Тем более, что скучать на IPSV-1 не придётся - мало того, что там отличный ресторан, так ещё и туда стекается любая информация о происходящем в космосе. Любая - от официальных сводок до слухов и сплетен, и пусть взломать сеть станции она не могла - но уж слухи собирать научилась ещё в школе. Несомненно, там она узнает что-нибудь интересное...

Узнала - да такое, что и не поймешь, стоит внимания, или это просто мелочь. Подумаешь, новое слово... Но как бы не то самое, которое было в начале.

И слово это было - Внеземелье.

Астронавты всегда были особой кастой, со своими обычаями, своим - более-менее общим - взглядом на жизнь, но впервые на памяти Ай они так откровенно противопоставили себя землянам. И, глядя на Землю с высоты стационарной орбиты, Ай не могла не понять их... Астронавты не выше войн и политики - просто политика у них своя, да и войны тоже - и горе тому, кто сочтёт себя выше гравитации - и дела Земли отсюда кажутся чужими. Люди годами не бывают на дне гравитационного колодца, металл переборок и чернота космоса за бортом - их настоящий дом, ему, а не стране, где родились, они верны по-настоящему... А Ноно и ей подобные - те, кому Внеземелье принадлежит по праву рождения? Ещё пять лет - та же Ноно сможет голосовать, вот только кому будет отдан её голос? Будет ли ей дело не то что до парламента Японии - до самой страны?.. Каким будет её выбор - и что выберут оставшиеся на Земле?

Посмотрев на часы, Ай наобум взяла с полки, стоявшей рядом с иллюминатором книгу - скоротать пару часов до прихода "Тойбокса", устроилась в кресле и только тогда заметила, что же именно взяла. "Луна жёстко стелет", ну кто бы сомневался, что из всех книг на этой полке она ухватит именно её?..

LIV

Игнасио Гонсалес был известным блогером, журналистом и писателем - а ещё алкоголиком и скандалистом. А ещё он был чёртовым гением - по крайней мере, таковым его считала большая часть Латинской Америки.

Клэр, как и большинство тех, кому приходилось с ним сталкиваться лично, Гонсалеса не выносила, но читала всегда очень внимательно - любую найденную проблему он вытаскивал на свет и тщательно, с упоением обгладывал до костей. А кости потом раскидывал так, что не напороться на них не получалось...

На сей раз жертвой Гонсалеса стала медицина - и даже если он, по своему обыкновению, сгущал краски, вопросов к министру здравоохранения - да и к соответствующему департаменту своего министерства - у Клэр набралось порядочно. И, пожалуй, она прямо сейчас и начнёт их задавать - только проверит кое-что...

– Сеньоры, как это понимать?
– Клэр бросила на стол стопку распечаток.
– И кстати, где Рока?

– Сеньор Рока в больнице, - ответила маленькая светловолосая женщина - заместитель директора, чью фамилию Клэр вечно забывала.
– Пищевое отравление...

– Что ж, значит, с ним я разберусь

позже.
– поморщилась Клэр.
– А теперь, сеньоры, потрудитесь объяснить, каким образом наш обычный бардак в вашей сфере приобрёл подобный размах? Почему у нас, по сути дела, четыре отдельных структуры, между собой не связанные никак, а сверху всё это стыдливо прикрыто фиговым листком неотложки? Почему левая рука не в курсе, за что хватается правая - и я не буду уточнять, за что именно она хватается? Сеньоры, я напоминаю: задача нашего министерства - корректное и надёжное объединение всех государственных систем воедино, и вот эта проблема - как раз наша... И самое главное - а почему, собственно, я об этом узнаю из статьи Гонсалеса? Что скажете, сеньоры? Впрочем, можете не говорить - всё, что вы скажете, может быть использовано против вас... Поэтому завтра с утра вы представите мне проработанный план устранения этой ситуации. Готовый к реализации план... Свободны, сеньоры.

Выпроводив подчинённых из кабинета, Клэр тяжело вздохнула - ей ещё предстояло объясняться с Хиралем и министром здравоохранения, а завтра придётся на заседании правительства представлять творение её подчинённых... И горе им, если они не представят быстрый, дешёвый и надежный план. Потому что если его не будет... Нет, самой Клэр тоже достанется, но вот только её заменить некем - а вот остальным придётся распрощаться с постами в министерстве. Что. Впрочем, никак не отменяло того факта, что именно Клэр отвечала за них...

Клэр снова вздохнула, открыла первый попавшийся файл и тут же закрыла - к проблемам здравоохранения он отношения не имел...

Департамент по делам здравоохранения план представил даже раньше срока - с утра. Вполне здравый план, хотя несколько моментов нём и стоило уточнить - но это можно было сделать и по ходу дела. Даже стоимость этого плана получалась вполне умеренной - хотя, конечно, раздуться она всегда успеет... Оставалось провести его через правительство - и выполнить, причём выполнение Клэр намеревалась контролировать лично и с особым цинизмом. Министерство по делам реинтеграции для того и было нужно - все остальные министерства и службы представляли себе реинтеграцию весьма разнообразно, при этом практически не интересуясь происходящим у соседей. В результате получалась ситуация, которую кто-то из её знакомых описывал похабной переделкой русской басни про лебедя, рака и щуку... Приходилось контролировать, координировать и раздавать живительные пинки, причём иногда - лично.

– И какого чёрта я вообще полезла на эту галеру?..
– вздохнула Клэр, собирая бумаги.
– Сидела бы тихо - глядишь, уже бы и амнистию заработала... А, да и чёрт бы с ними!

Надо было подготовить доклад - минут пятнадцать, если никто не будет мешать, и Клэр уже набрала первое слово... И именно в этот момент Карменсите Ибанез пришло в голову устроить очередную тревогу.

– По крайней мере, теперь мне точно никто не помешает, - хмыкнула Клэр, покосившись на перекрывшую дверь бронеплиту.

LV

Корейский посол вылетел из окна, пробил головой надпись "Спасибо за внимание" и исчез. Куруруги закрыл страницу с роликом и мимолётно пожалел, что это всего лишь компьютерная графика.

Корейского посла действительно хотелось выкинуть в окно - как и всю Объединённую Корейскую Демократическую Республику, если уж на то пошло. Почти тридцать лет прошло с Корейского кризиса, но ни стабильного, ни адекватного правительства на полуострове так и не появилось - да и не могло, учитывая, какие для этого усилия приложил Вашингтон. Сам Куруруги, глядя на очередную выходку Сеула, всегда с сожалением вспоминал те времена, когда Корей было две, а очередной Ким просто пугал соседей очередной ракетой - тогда всё было хотя бы предсказуемо... Но предугадать извивы мышления очередного царька, которого давно бросили его вашингтонские хозяева, не удавалось никому. Ну, разумеется, если не считать требований компенсации за всё подряд...