На благо чужого мира. Выходец
Шрифт:
Молодой человек на шутку Роберто не обиделся, ну что поделаешь, если он себя действительно иногда ощущал, да и вел как полный олух.
– Не обращай на него внимания, у нашего капрала даже после добавления к его имени благородной приставки юмор остался примитивно-казарменный, – улыбнулся ир Алессоро. – Я вот хотел тебе предложить исходить из латинского названия кукушки - Cuculus. К примеру, Куккулер или Цикулесус.
От таких фамилий Кукушкин только поморщился, и спросил у ир Алессоро:
– А как на местном языке будет кукушка, ну или если их тут нет, то схожая по повадкам птица?
– Хмм… - задумался
И если вначале этот разговор Кукушкин воспринял как шутливый, то теперь он всерьез начал размышлять над своим новым ФИО. Действительно, если жить в этом мире и активно принимать участие в их таинственной организации, следует уже адаптироваться к переменам дабы не вызывать подозрений у местных.
Хотелось дать себе какое-нибудь звонкое и немного героическое имя, но в голову лезли лишь всякие Зигфриды, Корвины, Арагорны да Руматы. Николай честно себе признавался, что настолько героем он не являлся, да и не хотелось быть плагиатором. Молодой человек даже немного начал понимать какое чувство испытывают родители, когда спорят об имени для ребенка, ведь имя дается один раз и на всю жизнь, и как корабль назовешь так он и поплывет.
– Ну, можно Кальвидиус, – немного поразмышляв, наконец, выдал он. – Кстати, а в этом мире есть такой спиртной напиток как кальвадос? Название уж очень созвучно с вашей местной кукушкой. Это вроде как яблочного бренди, я пару раз пробовал, мне очень понравился, гораздо больше, чем коньяк. Еще история занятная у меня случилась с его участием.
– Я тоже, будучи во Франции его пил, – ответил капитан. – Но в этом мире его, к сожалению, нет, хотя яблоки есть, и сидр есть. А что за история?
– Как мне рассказывали родители, после школьного выпускного я вернулся домой не совсем в трезвом состоянии, я тогда с девушкой поссорился. Меня, конечно, никто не ругал, помогли добраться до комнаты да уложили. Только мне не спалось, взгрустнулось, чего-то захотелось. Ну я и вспомнил что в кабинете у отца есть алкогольный запас, весьма солидный и разнообразный. Пока мои спали, пошел в кабинет, но, когда доставал первое что попалось в руки, бутылка на пол упала, вдребезги. Отец сокрушался еще долго по этому поводу, говорил, что лучше б я все выпил, чем разбил несколько лет стоявший спокойно алкоголь. Он меня еще долго называл Кальвадосом Безруким… – Молодой человек тяжело вздохнул, вспомнив этот случай и родителей. Какое-то время он молчал и чистильщики не решались пока с ним заговорить.
Роберто подбросил веток в затухающий костер и огонь жадно начал их поглощать, разгораясь ярче. Николай сморгнул неожиданно набежавшую в глаза влагу, встрепенулся и вновь заговорил:
– Пожалуй стану вновь Кальвадосом и, возможно, со временем подарю этому миру новый спиртной напиток, яблочный бренди, и назову его в свою честь. А вот фамилия пусть будет Борсон, в память отцу. Я все равно буду надеяться, что когда-нибудь смогу увидеть своих родных, хоть вы и говорите, что никто не возвращался. Вдруг я стану первым, - нашел в себе силы улыбнуться парень.
Роберто поддерживающе похлопал Николая по плечу, при этом пряча от него сочувствующий взгляд, а ир Алессоро полез в сумку и достал оттуда
– Ну что ж, за это стоит выпить, так сказать, отпраздновать рождение благородного молодого человека, подкидыша другого мира, будущего творца яблочного бренди – Кальвадоса Борсона.
Свою первую ночь под открытым небом Варидии с сияющей среди верхушек деревьев Пьоррой Кальвадос (теперь ему предстояло привыкать и к новому имени) перенес стоически и даже с удовольствием, несмотря на похолодание во второй половине ночи.
На следующий день, когда уже солнце виднелось даже над самыми высокими деревьями, путники выехали из Триззумского леса.
За опушкой раскинулись редкие поля сельских жителей. Местные побаивались тайн этой местности. В давние времена, еще когда страна не стала империей, поговаривали будто по этим чащам шастали страшные чудовища и странные люди. Поэтому крестьяне, до сих пор оглядываясь на свои суеверия, за грибами и ягодами ходили лишь на окраину леса. И только смельчаки, браконьеры, глупые люди или не верящие досужим вымыслам решались заходить дальше. Некоторые не возвращались, что добавляло Триззумскому лесу еще больше тайн.
Но служащие СОУП прекрасно знали, с чем связаны неожиданные пропажи людей и возникновение странных существ. Вот поэтому когда-то давно оговорили с местным ллойдом, владельцем земли, право поселения добровольцев, тем более что налоги платились подчас исправнее, чем крестьянами. Конечно, землевладельцам необязательно знать имена арендаторов и их цели. Деньги платятся – хорошо, беспорядков нет, - отлично. Государством, то есть императором одобрено – и вовсе можно закрыть глаза на деятельность таинственной службы.
Вот обо всем этом и рассказывал Кукушкину англичанин пока они добирались до таверны. Про себя посмеиваясь над суеверными гражданами империи, студент тем не менее вспомнил, что и на Земле хватает подобных мест, овеянных загадками и таинственными происшествиями. И, кто знает, вдруг и в его родном мире открываются подобные пространственные дыры? Хотя чего «вдруг», он же попал в такую аномалию!
Разговоры немного скрасили время поездки и слегка растормошили начавшего клевать носом парня. К трактиру «У двух дорог» они успели до обеда.
Посетителей практически не было – пара купцов с охранниками да три местных крестьянина, привезших провизию трактирщику на продажу, чтоб не возить далеко. Торговцы лишь пили прохладное пиво, они не намеревались надолго останавливаться, чтоб быстрее выдвинуться в сторону Ирка.
Увидев чистильщиков, хозяин враз как-то погрустнел, ведь из-за них серогвардейцы изрядно шуму навели. А ведь еще и кормить за свой счет пришлось этих обормотов! К тому ж его сарай служил временным пристанищем для нескольких трупов разбойников. Убытки, одни убытки… Хорошо хоть вчера вечером серогвардейцы забрали трупы вместе с почтовой каретой, оставшейся без экипажа. Это попахивало скандалом в первую очередь для Почтовой службы, ведь многие получатели еще долго не дождутся своих писем и посылок, к тому же настырные служаки закона не преминут возможностью порыться в чужом грязном белье и переворошат все содержимое той злополучной кареты. Для них чистильщик также выдвинул версию с нападением из-за «сверхважной» посылки.