На благо чужого мира. Выходец
Шрифт:
Коридор делил первый этаж на две части. Справа виднелись несколько дверей. Ближайшая к нему оказалась открыта и, проходя мимо, Кукушкин заметил несколько кроватей, пару шкафов и прочую мебель, указывающую на то, что здесь обитает сразу несколько человек. Слева в также открытую дверь он увидел в маленькой комнатушке писчего – за небольшой конторкой он усердно выводил пером на листе плотной бумаги, периодически обмакивая его в чернильницу. Впереди идущий командир встреченных им всадников открыл следующую дверь слева и пропустил
– Так, так, так. – Из резного деревянного кресла встал полноватый мужчина пожилого возраста. Его пышные седые усы опускались на коротко стриженую курчавую бороду. – Значит сегодня у нас все же появился пришлый.
Мужчина жестом пригласил Кукушкина сесть на крепкий деревянный табурет. Некоторое время он рассматривал чужака. Потом глава Триззумского отдела, не обращая более внимания на парня, начал подробно расспрашивать Пиррэта Гролса о проведенной встрече.
– Так что ир Юс, пришлый, как обычно, язык наш не понимает и, по всей видимости, куда попал тоже, - закончил свой рассказ ир Гролс.
– Ну что ж, значит ничего сложного на этот раз. В таком случае капитан следуйте пункту 17 КВ. И отчет, конечно.
– Да, кстати, новоприбывшего на второй этаж селить?
– Если как вы и говорите, чужак ведет себя спокойно и вид у него безобидно-глуповатый, - сказав это, Дартен Юс с добродушной улыбкой глянул на парня, - то да, карцер ему ни к чему.
Доставивший его командир всадников тронул Кукушкина за плечо и махнул ему рукой, чтоб тот шел следом. Они прошли по коридору в обратном направлении и зашли в архив.
– Гюнкар, давай оформим.
Писарь оторвался от своих бумаг, протер уставшие от писанины глаза и, посматривая на парня, пошел к широкому высокому шкафу, под завязку забитому папками, книгами учета и листами, перевязанными бечевой.
Уже порядком подуставшему студенту вновь знаками дали понять, чтоб он снял рюкзак и выложил все вещи из карманов. На стоящий рядышком небольшой столик выложили содержимое рюкзака.
Открывая одно из многочисленных отделений не виданой ранее торбы, писарь испуганно ойкнул, замотал кистью и то, что держалось на его пальце, плюхнулось на колени сидящему на стуле Кукушкину. Под впечатлением от произошедших событий парень уже успел забыть, кого он подселил в рюкзак и на мгновение растерялся. Испуганная не меньше пострадавшего Гюнкара ящерка шустро поползла вверх по студенту и, умостившись на верху кепки, замерла в боевой позе, издавая при этом шипение на присутствующих в комнате писаря и капитана патруля.
Наконец, поняв, из-за чего был поднят шум, Пиррэт Гролс за компанию с Гюнкаром покатились со смеху. Сейчас им не было дела до субординации и разницы чинов. Кукушкину же ничего не оставалось, как округлить в удивлении глаза, замереть на всякий случай – вдруг маленький подопечный соизволит
С точки зрения солдат ситуация была действительно комичной – ящерка инги[1], частый спутник патрульных, служащая своеобразным указателем аномалий, нашла себе хозяина-чужака. Судя по цвету воротника ящерки, это оказался молодой самец.
Отсмеявшись, капитан выглянул в коридор, заметил несколько с любопытством выглядывающих из спального помещения вояк и приказал одному из них принести еды новоприбывшему и немного вареного яичного белка для инги.
Более не обращая внимания на шустрого питомца, писчий сел записывать отчет под диктовку капитана. Через несколько минут пришла пожилая плотная женщина с подносом еды в руках, наверное, кухарка. Поняв, что это для него, студент с удовольствием занялся употреблением местной пищи, стараясь при этом меньше шевелить головой. Он пока не знал, как стоит себя вести с ящерицей.
Но рептилия не собиралась оставаться в стороне от ужина, банан уже давно был съеден еще во время пребывания в рюкзаке, и ящерице вновь хотелось есть. Инги шустро перебрался на плечо к парню, а по руке уже сбежал к мисочке с яйцом. Ему же принесли тарелку какой-то каши с кусочками мяса, немного жареных грибов, пару пирожков с яблоками и кувшин то ли компота, то ли ягодного холодного чая. Почти не пережевывая еду, настолько он проголодался, Николай с опасением поглядывал на рептилию. Наевшись, питомец вновь взобрался по руке студента и на плече замер. Поняв, что его не собираются кусать, парень успокоился, перестал обращать внимание на дремлющую ящерку и, осматривая кабинет, стал прислушиваться к разговору людей, надеясь все же услышать знакомые слова.
– Слушай, Гюнкар, а тебе ничего не известно о том аглице, кажется Алеоро, или Алерос имя его?
– Гхм, хм… - заправив за ухо длинноватую прядь уже слегка засаленных волос писарь напряг память, - Бертон Алессоро, во! Кстати… - Гюнкар оторвался от отчета и подошел к высокому стеллажу с бумагами, стоявшему у другой стены напротив большого шкафа.
Порывшись в одной из папок с отчетами о перемещениях служащих, он сказал:
– Судя по недавним сведениям из Райволаса, его с группой отправляли в Ирк, они там в окрестностях кого-то выкуривали.
– Ага, значит повезло. Тогда отправишь гонца с посланием в Иркскую Почтовую контору и еще голубя с отчетом в Райволас. Как я тебе говорил, родной язык аглица похож на пару фраз, сказанных юнцом. – На душе капитана одной проблемой меньше стало: чем быстрей чистильщик объяснит новоприбывшему, что с ним случилось, тем же лучше для всех.
Закончив составлять отчет и разбирать вещи, ир Гролс поднялся со стула, позвал за собой уже сытого чужака и направился к выходу из кабинета. Кукушкин вначале последовал за ним, но тут же спохватился.