На четвертый раз везет
Шрифт:
Ответила Анита. Сначала удивленно, затем тревожно.
– Паула, это ты? Мы не знали что и думать. Как ты… Что слу…
Паула прервала ее неуклюжие попытки:
– Папа дома?
– Да, конечно. Минутку.
Стало тихо, но вскоре послышались шаги и затем папин голос.
– Старушка, где ты? Я говорил с Юханом, и… что-то случилось?
Паула снова почувствовала знакомый комок в горле. Попыталась его сглотнуть.
– Мы расстались. Я больше не живу там.
– Расстались? Слушай, старушка…
Этого
– Это он. Он не хотел продолжать… – всхлипывала Паула.
– Но… почему? Я думал, что у вас все хорошо.
– Я тоже… – Слезы полились рекой.
– И где ты теперь живешь?
– У Ракели.
– Но, старушка… – снова пробормотал отец. – Может быть, я могу помочь? Может, поговорить с Юханом?
– Нет! – Это нелепое предложение заставило Паулу взять себя в руки. – Ты с ума сошел!
– Я просто подумал…
– Ни за что!
– Нет, конечно…
Возникла пауза. Паула все еще шмыгала носом, но рыдать перестала.
– Тебе нужно жилье? Ты же знаешь, что всегда можешь жить здесь. У нас есть комната для гостей.
– Спасибо, я уже нашла кое-что по объявлению, – соврала Паула. – Но если не получится, то, может быть…
– Конечно!
– Не могу больше говорить. – Паула устала от заботы окружающих. Сострадание лишало ее защитной брони, которой она сковывала свои мысли в течение последних дней.
Закончив разговор, Паула осталась стоять у телефона. Потом сделала пару глубоких вдохов, подошла к раковине, но холодная вода не помогла вернуть заплаканному лицу прежний вид. Прежде чем открыть дверь в коридор, она прислушалась. Отлично. Не хватало только, чтобы кто-нибудь увидел ее в таком состоянии. Но – либо дверь была снабжена звукоизоляцией, либо Ральф ступал необыкновенно тихо: едва шагнув из гримерки, Паула чуть не столкнулась с ним в коридоре.
– Ой, прости! – пробормотала она, когда Ральф инстинктивно вытянул перед собой руки, а потом положил их ей на плечи. Паула опустила глаза, может, он не заметит, что они опухли. Но было поздно. Он взял ее за подбородок.
– Кажется, кто-то загрустил. Пойдем, – сказал он и взял Паулу за руку, не дожидаясь ответа. Она безвольно поплелась следом. Когда они оказались у стоянки, где был припаркован автомобиль, он произнес: – Садись, поехали ко мне.
Прямо у входной двери лежала гора обуви, большей частью кроссовки и кеды самых разных моделей. Вдоль стены в темной прихожей стояла низкая скамья, заваленная газетами, рекламными буклетами, письмами и одеждой. Через приоткрытую дверь комнаты – вероятно, спальни – сочился свет. Паула мельком увидела матрас, лежащий на полу.
У меня небольшой беспорядок, – извинялся Ральф, сбрасывая ботинки в кучу обуви.
Паула последовала его примеру и вошла за ним в светлую гостиную. Из-за высокого потолка комната казалась больше. Услышав адрес, Паула предположила, что речь
– Хочешь кофе? Или, может быть, бокал вина? – спросил Ральф, направляясь в сторону красивых стеклянных дверей. Паула последовала за ним.
– Бокал вина, если ты тоже будешь.
Стеклянные двери вели в комнату, посреди которой стоял массивный обеденный стол темного дерева. Далее располагалась кухня, отделенная от столовой небольшим коридором. Ральф достал из холодильника бутылку вина и принялся искать штопор – в ящике стола его не оказалось. Паула огляделась. В кухне царил беспорядок, однако обустроена она была достойно: плита, гриль, встроенная микроволновка, духовка. Раздвижной стол и четыре стула довершали картину. Паула присела на один из стульев и облокотилась на стол. Протянув руку за бокалом, она обнаружила, что рукав сплошь облеплен крошками. Ральф в очередной раз извинился и протянул Пауле кусок бумажного полотенца, чтобы промокнуть жирное пятно, появившееся на локте.
Подойдя к раковине, чтобы выбросить скомканную бумагу, Паула едва не отшатнулась. Тарелки, стаканы и кастрюли, горой наваленные в раковине, были покрыты зелеными пятнами разнообразных оттенков. Похоже, Ральф не заметил ее реакции, и, садясь на место, она постаралась незаметно смахнуть со стола оставшиеся крошки.
– Ты недавно переехал? – спросила Паула.
– Полтора года назад. Квартира куплена на гонорары от «Приемной», но времени привести ее в порядок у меня не было.
Паула кивнула:
– Красивая квартира. Мне нравится старинное.
– Девяностые годы девятнадцатого века. Наверное, малость пафосно, а так ничего.
В нынешнем состоянии назвать эту квартиру пафосной сложно, подумала Паула, но промолчала. Они пили вино в тишине.
– Почему ты плакала? – спросил наконец Ральф.
Паула устала постоянно скрывать эмоции и держать себя в руках. Что страшного, если он узнает? Ничего не изменится.
– Я позвонила папе и рассказала про Юхана. Трудный разговор.
Ральф неспешно кивнул, но ничего не сказал. После короткой паузы Паула продолжила:
– Кажется, он кого-то встретил. Юхан.
– Уже? – Реплика могла показаться язвительной, но тон Ральфа был скорее удивленным.
– Они познакомились в отпуске.
– Когда вы еще были вместе?
– Угу.
Ральф воздержался от злорадных комментариев.
– Невеселая история.
Паула опустила взгляд. Да уж, совсем не веселая. Ральф встал и, подойдя к Пауле, сел рядом, касаясь ее коленом. Медленно погладил по спине. Теплая, тяжелая рука раз за разом скользила по спине, задевая застежку бюстгальтера.