На чужом поле

Корепанов Алексей Яковлевич

Артист Никулин с автоматом на ремне удалился в другую комнату.

Мы пересели на диван и поделились своими историями. Я, по настоянию Ульфа, рассказал первым. И в ответ услышал его повествование.

Шведский студент Ульф Ульфссон из Стокгольмского университета тоже пребывал в этом мире с двадцать четвертого июля. История его исчезновения была сродни моей. Одним прекрасным утром Ульф листал книгу, сидя за столом в комнате общежития. За окном пели птички и сыпал ласковый дождик. Затем без всякого пролога он очутился среди действующих лиц известного мне странного спектакля. Выпало ему вволю побегать, попрыгать, погонять на автомобиле и подраться,

а поскольку был он молодым спортивным парнем, чемпионом факультета по большому теннису, напористым и решительным, то ситуации у него сменялись стремительно, одни увлекательнее другой, и закончилось все в ночном лесу неподалеку от Столицы.

В Столице Ульф быстро сообразил, что находится не в Швеции и, скорее всего, не на Земле. И сразу подметил у местного населения родимые пятна, похожие на его собственное. Ульф, в первую очередь, был человеком действия.Он оставил до лучших времен осмысление происшедшей с миром метаморфозы, основываясь на следующем тезисе: все, что может произойти рано или поздно должно произойти, и коль уж произошло - не место и не время для размышлений, нужно действовать - и смысл происходящего в

конце концов прояснится.

Повторяю, Ульф был в первую очередь человеком действия, поэтому, пробродив два дня по Столице и переночевав на скамейках, он устроился разгружать вагоны на железной дороге. Работа была поденной, крутилось там много всякого люда, и удостоверения личности никто ни у кого не спрашивал. Довольно быстро Ульф разобрался в сложившейся в Стране ситуации и уяснил, что стражи общественного спокойствия охраняют не общественное спокойствие, а режим императора, подкрепленный атомной угрозой. А уяснив ситуацию, Ульф сразу решил действовать. Случай не замедлил представиться, тем более, Ульф просто выискивал такой случай. Ночью на тихой окраине Столицы он прыгнул с забора на патруль, рассчитывая завладеть оружием, был неожиданно поддержан группой неизвестных, выхватил у оторопевшего стража автомат и скосил патруль длинной очередью, как в сценах из странного спектакля. Он ушел вместе с группой, базировавшейся в подвале многоэтажки в одном из секторов Столицы.

Ульфа признали сразу, окончательно и бесповоротно. Свою настоящую историю он, конечно, не рассказал, а заявил, что является террористом-одиночкой. Ему смастерили документы, поставили, так сказать, на довольствие, и стал он Терием Викстом Мадиусом, боевой единицей полууголовной группы отчаянных ребят без бога и монарха в голове, промышлявшей принудительными денежными поборами с представителей крупного капитала. Особых политических целей группа перед собой не ставила, хотя жить в постоянном ожидании атомного уничтожения никто из ребят не желал. После переговоров группа превратилась в одно из подразделений вооруженных сил подпольного комитета, ведущего подготовку к штурму атомной цитадели.

– Вот так и получилось, что недоучившийся философ-теоретик превратился здесь в практика без всякой философии, - закончил Ульф свой рассказ.

– Вовремя же ты появился. Как в кино.

– Да понимаешь, хотел полюбоваться на агента стражей. Ребята мне сообщили о предполагаемой твоей поимке. И вроде бы кстати оказался.

– Очень кстати, Ульф! Ты просто не представляешь, как кстати.

И мы засмеялись. Между прочим, мы с Ульфом прекрасно понимали друг друга, хотя там, у нас, общаться не смогли бы: он не учил русский, а мои познания в языке соотечественников Ульфа ограничивались словами "Тре крунур", "Хейя"

и "Свенска дагбладет".

Ульф помолчал, поглаживая курчавую викинговскую бороду, проговорил задумчиво:

– Не знаю, какой там высший разум всеми этими делами заправляет

и какую цель преследует, но ясно одно: мы здесь не случайные гости.

И тут мне пришло в голову одно соображение. "Меня осенило",

как пишут в книгах.

– Послушай, Ульф, - сказал я.
– Нам нужно создать какое-нибудь общество. То есть объявить о создании какого-нибудь общества. Скажем, общества "Через тернии к звездам"...

– Имени древнеримского мудреца Сенеки, - подхватил Ульф, мгновенно уловив мою идею.
– И дать объявление в "Вечерних новостях Столицы". Ежедневно давать объявления о создании акционерного общества.

Игорь, ты молодец! Давай продумаем детали.

И мы продумали детали.

Объявление о приеме заявок на вступление в акционерное общество "Через тернии к звездам" имени древнеримского мудреца Сенеки мы решили давать ежедневно с указанием адреса, по которому постоянно дежурил бы наш человек. Это Ульф брал на себя. Мнимая цель нашего мнимого общества - организация на севере континента с разрешения правительства добычи алмазов, которые и в этом мире были большой редкостью. Отсюда вытекало вполне приемлемое для любопытствующих объяснение странного названия: оно призывало преодолеть все трудности и раздобыть драгоценные камни, по красоте подобные звездам. Ну а древнеримский мудрец Сенека со своими словами о терниях и звездах был малоизвестным персонажем сказания какого-нибудь мелкого древнего государства. Концы с концами вроде бы сходились.

О подлинной же цели объявления вы, конечно, догадались. Да, мы с Ульфом исходили из того, что и афоризм, и имя Сенеки, и наконец, определение "древнеримский мудрец" станут сигналом для тех, кто, подобно нам, мог попасть в этот мир. Сигналом о том, что они не одни, и что их ждут. Мы надеялись,что такие найдутся. Придут по указанному адресу и скажут: "Швеция" или "Дания", или "Тулуза", или "Кривой Рог"... Придут. Очень хотелось, чтобы пришли. Пришли, преодолев театрализованные испытания, затеянные по чьей-то неведомой воле, пришли и вместе с нами двинулись к цели.

Потому что, казалось мне, я понял эту цель.

Нашу затянувшуюся беседу прервал светловолосый атлет с бицепсами циркового жонглера, которого звали Олином Медорием Эндором, или просто Олем.

– Пора уходить, - коротко сказал он Ульфу, входя в комнату.

Ульф поднялся.

– До свидания, Гор. Меня не ищи, я тебя сам найду. Все дела по нашему

Сенеке беру на себя.

Он подмигнул мне и вышел. Я двинулся было за ним, но Оль меня

остановил.

– Не спеши, Гор. Я в твои секреты вникать не собираюсь, не мое это дело. Но и ты наших секретов знать не должен, согласен?

– Так и должно быть. Больше шансов на успех.

– Вот и отлично. Поэтому не торопись, пусть Терий уйдет. Вернешься так же, как и попал сюда. Стод!

В комнате возник хозяин квартиры, мой давешний провожатый.

– Проводи.

Стод молча кивнул. Оль нахмурился и добавил, обращаясь ко мне:

– И прошу, приказываю: больше ни с кем никаких разговоров.

– Понял.

– А наблюдение мы все-таки будем продолжать, ты уж извини. И справки кое-какие наведем. Я по цепочке передам, там проверят.