На дальних берегах. Первая книга. Тринадцатый год. Часть третья
Шрифт:
Коробку с большим трудом, но всё-таки вытащили на берег и подняли на пароход, а затем, слив воду, занесли в каюту и распаковали. Алексей и Пётр Ефимович стали придирчиво рассматривать её содержимое.
Наконец, Алексей произнёс:
– У-у-ух, вроде бы только одни из четырёх моих весов погнулись… Да и то лишь слегка. Буду уже уповать на Исаака. У Лейбы золотые руки и я надеюсь он и эти погнутые сможет исправить!
– А у меня дела похуже, – совсем расстроился Пётр Ефимович. – Наверное придётся новый аппарат заказывать у Берга. Прибудем в Казань, телеграфирую Йоахиму, что бы он его замену подготовил, и на обратном пути этот новый заберу.
Когда Марк узнал, что у него вычтут из его зарплаты стоимость повреждённого аппарата по приготовлению мороженого, то сразу поник. Аппарат этот стоил не дёшево, где-то рублей сто семьдесят, а то и все двести. А это равнялось почти годовому его жалованью в кондитерской у Чудинова! Однако возражать этому решению хозяина было бесполезно.
Это был второй серьёзный прокол со стороны Марка за время его путешествия с Чудиновым до Нижегородской ярмарки, и мой дед уже просто боялся лишний раз попадаться Петру Ефимовичу на глаза.
***
Никич сразу понял, что Марк чем-то сильно расстроен.
–Что случилось? – спросил он, когда Марк вошёл в их каюту.
«Ермак Тимофеевич», дав прощальный протяжный гудок и шумно заработав лопастями, уже отошёл от пристани Симбирска и направился на север. Неустроеву не хотелось ничего рассказывать, да и, к тому же, он был весь мокрый как цуцик и по-прежнему дрожал. Да так сильно, что у него зуб на зуб не попадал.
Марк молча на сухо вытерся, достал новую одежду и переоделся.
Никич переспросил:
–Ты что, в воду свалился?
– Ага… Ну вроде того… – неопределённо ответил Марк и, упав на лежак, уставился в стенку.
Никич помолчал-помолчал, но его продолжало распирать любопытство и он, не выдержав, переспросил:
–Ну что ты как в рот воды набрал? Что молчишь? Что всё-таки случилось? Чего энто вдруг в реке-то ты оказался? Объяснишь?
Марк понимал, что если уж Никич чего-то захотел, то не отвяжется, и поэтому, по-прежнему глядя в стенку, пробурчал:
– Да груз хозяина я не сберёг…Уронил.
– Ценный?
– Вроде, да.
– Ну и как же у тебя так вышло? – сокрушённо всплеснул руками Никич.
– Да вот захотел и выронил его…
Пропустив мимо ушей явную издёвку напарника, Никич ещё спросил:
– А что там было?
– Какой-то аппарат…
– И какой?
– Который у немцев взяли. В Симбирске.
Больше Никич ничего не добился от Марка.
***
Ангелина не знала, как ей поступить. Она боялась себе признаться, но всё-таки её новый знакомый ей нравился. Даже можно сказать, что не просто нравился.
Она редко встречала в своём захолустном городке таких молодых людей. Он был не на много старше её и достаточно привлекателен, но при этом в нём превалировал исконно славянский генотип, то есть он был голубоглаз и светловолос, а брюнетке Ангелине именно такой типаж мужчин и нравился. Нравился больше всего. А ещё Суриков был целеустремлён. И это тоже импонировало дочери помощника капитана «Ермака Тимофеевича».
Ангелина вечером места себе не находила и маялась. Она знала, что Суриков её терпеливо ждал на корме. Арина Мефодьевна искоса посматривала на дочь и догадывалась от чего та не могла сейчас спокойно усидеть на месте.
Наконец, Ангелина не выдержала и произнесла:
– Маменька, что-то душно мне в каюте… А пойду-ка я на воздух? Подышу перед сном…Ты не
Арина Мефодьевна одними кончиками губ усмехнулась:
– Да ла-адно уж, иди, иди, подыши… А то вижу, и не уснёшь… Только промаешься. Помнишь наш сегодняшний разговор?
– А что?
– Дыши поосторожней…
Ангелина поняла намёк и зарделась, а Арина Мефодьевна добавила:
– Я не буду тебе запрещать общаться с этим молодчиком Суриковым, всё-таки ты у меня взрослая барышня, но не забывай, что он не свободен, он не тот, кто тебе подходит…
– Я поняла.
– Да-а-а, – Арина Мефодьевна уже на пороге задержала дочь, – допоздна не задерживайся… Пару часов пообщайтесь и возвращайся!
***
Суриков ждал Ангелину на их месте. Он стоял и курил. При виде Ангелины он тут же выбросил сигарету. По его облику было сразу видно, что он обрадовался Ангелине.
– И давно вы меня ждёте? – спросила его дочь Цыбунова.
– Да, наверное, минут сорок… Уже и не надеялся, что вы придёте, Ангелина Григорьевна.
Алексей Суриков начал помогать отцу ещё подростком и потому, когда того не стало, Алексей уверенно продолжил семейное дело. И в Павлодаре, и в Омске торговля у него шла вполне успешно, хотя он был ещё достаточно молод. Впрочем, тут ему оказался полезен и компаньон отца, Пётр Ефимович. Тот имел не малый опыт и сыну своего закадычного друга подсказывал, как наилучшим образом поступать в том или ином случае. А ещё у Алексея, казалось бы, всё было запланировано и в личной жизни, и он даже свою женитьбу тоже наметил на определённое время. Ещё его отец и Чудинов сговорились, что их дети создадут новую ячейку общества и их семьи породнятся, лишь только старшей дочери Петра Ефимовича исполнится семнадцать лет. Алексей был старше Гали на четыре года. Невесте Алексея под занавес 1912-го исполнилось семнадцать, и Чудинов перед сыном покойного компаньона поставил вопрос ребром: когда тот выполнит своё обещание.
Не сказать, чтобы Алексей сильно этому противился, так как с Галей они дружили с детства, и во всём находили общий язык и практически никогда не сорились, но у него не было к ней особого чувства, так как они были только хорошими друзьями, однако Алексей свыкся с мыслью, что жениться придётся именно на Галине.
С Петром Ефимовичем они даже уже обговорили и дату, и условия их с Галей брачного союза, и тут…
И вот тут вмешался случай, в лице этой самой Ангелины…
***
Дочь помощника капитана парохода «Ермака Тимофеевича» Ангелина Цыбунова не просто понравилась Алексею, а он, что называется, на неё запал. И это случилось с самой их первой встречи, даже с самой первой минуты. Он не мог ещё сам разобраться в том, что с ним происходило сейчас, но ему определённо Ангелина очень понравилась. И это было совсем другое чувство, нежели то, которое он испытывал к Гале.
Его внезапно вспыхнувшая влюблённость к дочери Григория Мелентьевича была видна невооружённым взглядом, но это замечала не только Ангелина, но и Пётр Ефимович, и компаньон Сурикова по этому поводу начал в последнее время заметно нервничать… Дошло до того, что он Алексея в открытую стал упрекать, однако Алексей ничего не мог поделать. Ноги его сами несли к Ангелине.
И вот он её наконец-то этим вечером дождался…
***
И что вы мне хотели сказать, Алексей Георгиевич? – задала вопрос Сурикову девушка, когда она пришла к нему на условленное их место, которое располагалось на корме «Ермака Тимофеевича».