На дальних мирах (сборник)
Шрифт:
Все трое обратили на меня любопытные, испытующие взгляды, что, как я уже понял, было неотъемлемой частью жизни новичка на борту корабля Службы: они вечно искали мое самое уязвимое место. В данный момент у меня оно было в парсек шириной, и я не сомневался, что они сразу же все раскроют, но решил отвечать взглядом на взгляд, хитростью на хитрость, испытанием на испытание.
— Доброе утро, джентльмены,— сказал я и добавил, бросив взгляд на Фреско: — Доброе утро, Фреско.
Заняв место во главе стола, я стал ждать, пока меня обслужат.
Я осознавал, почему сегодня утром покинул свою
Рейбак сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Полагаю, вчерашние волнующие события пробудили в капитане потребность в дружеском общении.
Я посмотрел ему в лицо.
— Мне хватает дружеского общения, Рейбак. Но я согласен — вчера случились волнующие события.
— Грязное дело.— Педрегал тяжело покачал лишенной шеи головой.— И странное. Надо же! Матрица попыталась проникнуть в пассажира. Для меня это что-то новенькое. Вдобавок пассажира потеряли. Скверно. Очень скверно.
— Ну, такое случается, пассажиры порой гибнут,— заметил Рейбак.
— Да, однажды я летал на корабле, где это произошло,— согласился Педрегал.
— Мы потеряли целую группу на «Императоре Каллисто»,— сказал Фреско.— Знаете эту историю? Это было тридцать лет назад. Мы летели с Ван-Бурена в скопление Сан-Педро. Нас зацепила пульсация сверхновой, и дежурный интеллект слегка свихнулся. Взял и загрузил алюминиевую соль в линии питания и убил не то пятнадцать, не то шестнадцать пассажиров. Я видел тела до того, как их отправили в конвертор. Никакой возможности спасти что-либо.
— Да,— кивнул Рейбак,— Слышал я об этом. А вот еще случай произошел на «Королеве Астарте», года два назад. Капитаном там была Челышева — такая маленькая зеленоглазая русская с одного из миров Тройки. Они проводили обычную инвентаризацию и две цифры нечаянно переставили, а потом сигнал о неисправности в системе доставки остался незамеченным. По-моему, тогда погибли шестеро. Преждевременный спуск в кессоне и в результате отравление воздухом. Челышева очень тяжело это переживала. Очень тяжело. Нормально для капитана.
— А еще на «Гекубе»,— сказал Педрегал,— Слава богу, меня там не было. У капитана поехала крыша. Он решил, что на корабле чересчур тихо, пожелал, чтобы по нему разгуливали пассажиры, и начал будить их...
Рейбак вскинул на него удивленный взгляд.
— Ты слышал об этом? Я-то думал, историю постарались замять.
— Слухи всегда просачиваются,— ответил Педрегал с легкой ухмылкой.— Капитана звали Катания-Цзу, со Средиземноморья. Такой, знаете ли, легко возбудимый,
— Ты был на «Вальпараисо»? — спросил Фреско.— Кажется, на том корабле тоже сбежала матрица, десять или одиннадцать лет назад? Вот уж кто был настоящим пожирателем душ, как сказано в отчетах...
— Это уже после меня.— Педрегал махнул рукой.— Но я об этом слышал. Если занимаешься погрузкой и разгрузкой, будешь в курсе всего. Пожиратель душ, говоришь? Я вспомнил о...
И он завел рассказ о кошмаре на одной из поворотных станций в дальнем углу Галакгики, но не успел добраться до середины, как Рейбак перебил его и стал излагать собственную, не менее кровавую историю. А за ним и Фреско, сгоравший от нетерпения, рассказал о корабле, на котором одновременно сбежали три матрицы. Уверен, все делалось в целях моего просвещения: демонстрация того, что Служба серьезно относится ктаким происшествиям, а капитаны, допустившие их, получают несмываемую черную метку в глазах экипажей всех кораблей. Однако их попытки взволновать меня — если они и впрямь хотели этого — не достигли цели. Даже молча Вокс каким-то образом вселяла в меня странную уверенность, позволявшую игнорировать мрачный подтекст этих рассказов.
Я спокойно слушал, вполне прилично играя свою роль: новичок, зачарованный историями, в основе которых лежал опыт, приобретенный во время долгих космических странствий.
— Эти сбежавшие матрицы,— в конце концов заговорил я,— как долго им обычно удается оставаться на свободе?
— Как правило, час-другой,— ответил Рейбак.— Перемещаясь по кораблю, матрица оставляет за собой электрический след. Мы засекаем его, перекрываем позади все пути доступа и ловим ее в какой-нибудь закрытой каюте. Не так уж трудно загнать их обратно в бутылку.
— А если она вселится в какого-нибудь члена экипажа?
— Ну, тогда найти ее еще легче.
Я дерзко спросил:
— Бывало ли так, что сбежавшая матрица вселялась в члена экипажа и ее не находили?
— Никогда,— ответил мне новый голос.
Это оказался Роучер, только что вошедший в столовую. Он стоял у дальнего конца длинного стола, не сводя с меня пристального, испытующего взгляда своих странно светящихся глаз.
— Какой бы хитроумной ни была матрица, рано или поздно «хозяин» придумает способ обратиться за помощью.
— А если «хозяин» не хочет обращаться за помощью?
Роучер внимательно вгляделся в мое лицо.
Может, я слишком обнаглел и выдал себя?
— Но ведь это нарушение инструкций! — с притворным изумлением ответил он.— Это преступление!
11
Она просила меня взять ее на прогулку в Великий Космос.
Шел третий день после того, как она нашла убежище внутри меня. Жизнь на борту «Меча Ориона» вернулась к обычному распорядку или, точнее, перестроилась на новый распорядок, неотъемлемой частью которого стало присутствие на борту необнаруженной и, по-видимому, недоступной для обнаружения беглой матрицы.