На день погребения моего
Шрифт:
— Положите на землю, мисс — посмотрим, что у вас в этом красивом чемоданчике.
— Немного, — ответил Уиллис.
— Эй, что это? Здесь спрятано железо! Ну-ну, нельзя допустить, чтобы говорили, что Джимми Дроп и его банда отказали нежной душе в честной дуэли, так что, маленькая леди, хватайте свой огромный пистолет, и приступим, да?
Остальные члены банды расчистили пространство, по краям которого оказались Уиллис и Джимми в классической позиции соревнования.
— Вперед, не стесняйся, я дам тебе фору в десять секунд, прежде чем достану пистолет. Обещаю.
Слишком
— Тьфу! — крикнул головорез, или крикнул что-то другое в этом роде.
— Ой, шеф, шеф! — воскликнул его лейтенант Альфонско, — скажите нам, что это не ваша спина снова.
— Чертов идиот, конечно же это моя спина. Это источник всех несчастий — и хуже, чем в прошлый раз.
— Я могу это исправить, — предложил Уиллис.
— Прошу прощения, какое, черт возьми, дело до этого чертову фермеру?
— Я могу расслабить вашу спину. Доверьтесь мне, я остеопат.
— Нормально, у нас широкие взгляды, несколько парней из отряда в евангелической церкви, только не пропагандируйте здесь взгляды ку-клукс-клана — яххххх, в смысле, ух.
— Теперь легче?
— Боже мой! — распрямляясь осторожно, но безболезненно. — Это чудо.
— Грасиас, Диос! — закричал исполнительный Альфонсито.
— Я вам обязан, — догадался Джимми и спрятал пистолет обратно в кобуру.
— Я довольствуюсь своей жизнью, — предложил Уиллис. — Может быть, купить вам всем как-нибудь выпивку?
— Идем, здесь прямо за перевалом.
Они направились в ближайший ковбойский салун.
— Это всё — чертова жесткая езда и другие активности в седле, — сразу же объяснил Джимми, — ковбои на самом деле просто прокляты, покажите мне человека, который всё время на лошади, и я покажу вам жертву острого люмбаго. Наверняка в ваших руках магия, док, возможно, вы нашли здесь свою землю обетованную.
Уиллис, к тому времени выпивший бессчетное множество порций красного виски, на мгновение вышел из полузабытья, чтобы обдумать эту оценку профессиональных качеств.
— Вы хотите сказать, что я мог бы открыть частную практику в одном из этих городов...
— Ну, наверное, не в любом городе, вам сначала надо навести справки — некоторые из этих городских эскулапов, открыв свою практику, не хотят конкуренции. Известны случаи жестокости.
— Дипломированные врачи? — изумился Уиллис. — Люди, призванные исцелять, проявляют жестокость?
— И даже если вы не найдете город сию минуту, у вас всегда будет работа, ручаюсь.
— Это как?
— Гастроли по кругу остео-как-его-там, просто всё время ездить и расширять круг, многие гуртовщики умеют это делать, никакого позора.
Вот как повернулась жизнь молодого Уиллиса Тернстоуна. Он путешествовал
Нельзя сказать, что обывательский императив прекратил диктовать ему свою волю. Он заметил, что начал дополнять свои остеопатические умения общемедицинскими, заказывал на востоке медицинские пособия, учился обрабатывать местных аптекарей в городах, через которые проносился, выяснил, что несколько субботних ночей проигрыша в покер могут стоить семестра в школе фармацевтов. К тому времени, как он ворвался в Теллурид и начал работать в Шахтерском госпитале бок о бок с д-ром Эдгаром Хэдли и медсестрой Маргарет Перилл, он был столь же доктором, сколь и они, работавшие в этой больнице, хотя долго не мог избавиться от привычки диагностировать редчайшие из возможных патологий на основании симптомов, о которых ему рассказывали пациенты. Поскольку они умирали или выздоравливали сами, и никто не вел учет, не было возможности узнать, насколько эффективно лечение, а он был слишком занят, чтобы провести надлежащее исследование.
Он встретил Лейк в Шахтерском госпитале, когда его вызвали к чернорабочему с простреленной рукой. Первым подозреваемым. Чье имя пришло Уиллису на ум, был Боб Мелдрум, который присутствовал здесь, но клялся, что лишь в качестве консультанта, инструктируя стажера-регулировщика, как поддерживать порядок на шахте.
— Готов предложить свои услуги, — сказал энергичный парень.
— Черта с два я их приму, — ответил Боб, — научись пользоваться своим 44-м калибром. Вот здесь, так, упс.
Слишком поздно, пистолет выстрелил и кровь шахтера перестала бежать к сердцу.
Лейк была в простом серо-белом платье, с покрытой головой и профессиональной манерой держаться, и с того мгновения, когда Уиллис ее увидел, он был обречен, хотя ему понадобилось несколько недель, чтобы это понять.
Они ездили на Форелевое озеро и устраивали пикники. Он приносил к ее дверям букеты подсолнухов. Однажды ночью он с налету сказал ей, что хотел бы, чтобы они поженились. Он встретился с ее матерью Мэйвой и на некоторое время вправил ей спину. Однажды кто-то упомянул, что Лейк сбежала с Дойсом Киндредом.
Это привело дока в такое отчаяние, что Джимми Дроп предложил отправиться в погоню за парой от его имени.
— Сосунок ездил с нами, недолго, никому он не нравился — подлая маленькая кустарниковая змея. Ты хочешь убрать его с дороги, я сделаю это лично.
— О, Джим, я не могу просить тебя об этом...
— Не нужно просить, док, я навсегда перед тобой в долгу.
— Навсегда — именно столько она будет тосковать, а где тогда окажусь я?
Джимми нехорошо прищурился.