На диком острове

Мид-Смит Элизабет Томазина

– С ними все в порядке. Когда они вместе, за них можно не беспокоиться. Кроме того, у Тони мой свисток, в случае опасности они подадут сигнал.

– Хорошо. Думаю, они очень устали от этой действительно тяжелой жизни на острове. Знаешь, Ферни, они ведь не чистокровные англичане, как мы с тобой. Их мать, тетя Изабелл, – испанка, и, наверное, дети многое унаследовали от нее.

– Зато мы с тобой истинные англичане. Кроме наших испанских имен. Кстати, как получилось, что нас так назвали?

– О, я об этом знаю, –

не задумываясь, ответила Белл. – После того как тетя Изабелл вышла замуж за нашего дядю, они с мамой очень подружились. У тети был брат Фердинанд, который утонул в море, будучи еще мальчиком. Мама как раз в это время гостила у родственников тети Изабелл. Поэтому, когда родился ты, она назвала тебя в память о нем. Мама однажды показала мне его миниатюрный портрет. Очень красивый мальчик, такой же смуглый, как Тони, и с такими же, как у Тони, огромными темными глазами.

– Мы с ним внешне совсем не похожи. И, кажется, мне не предназначено утонуть и повторить судьбу моего тезки. Хотя прошлой ночью я был так близко к этому…

– Испугался, Ферни? – шепотом спросила Белл, придвигаясь ближе к брату.

– Нет, мне даже самому странно. Как и любой другой нормальный человек, я не хотел умирать. И я ясно понимал, что может случиться. Но страшно мне не было.

– Дорогой мой Ферни, – прошептала Изабелл и прижалась щекой к крепкой загорелой руке брата; некоторое время оба молчали.

– Дети страшно беспокоятся из-за Манго, – после небольшой паузы сказала Белл. – Боюсь, что с нашим псом случилось что-то ужасное. Как мне будет его не хватать.

– Что это за звук? – приподнялся на локте Фердинанд. – Послушай, Белл, слышишь?

В вечернем воздухе послышался едва различимый далекий звук, похожий на свист.

– Это дети, – побледнела Белл, – они попали в беду! Надо бежать, выручать их. Ферни, заряди старое ружье и дай его мне.

– Тебе не будет страшно им воспользоваться, Белл?

– Мне? Я же стреляла из многих ружей.

– У этого сильная отдача.

– Ну и пусть. Ой, опять свист! Заряжай скорей, Ферни, обещаю, я буду очень осторожна.

Изабелл подхватила ружье, торопливо спрыгнула с борта и побежала туда, откуда доносились сигналы тревоги. Ее путь пересекало узкое ущелье, сплошь поросшее травой, красивые тропические папоротники и необычные дикие цветы покрывали невысокие камни и небольшие скалы. При свете заходящего солнца все это выглядело удивительно живописно.

Свистки продолжались, и девочка попыталась бежать быстрее. Обогнув острый выступ, она увидела на некотором расстоянии Рэйчел, которая, заметив старшую кузину, стала возбужденно что-то кричать, прыгать, размахивать руками. Когда, тяжело дыша и раскрасневшись, Белл добралась, наконец, до младшей девочки, та прокричала:

– Скорей, скорей! Здесь Манго! Он жив, но в ужасной опасности.

Мы с Тони не могли бросить его. Он видит нас, и это его поддерживает. Бедный наш малыш Манго! Все бы для него сделали, но мы не можем их убрать.

– Кого убрать?

– Земляных крабов. Они окружили его, подобрались совсем близко, шевелят клешнями и выкатывают на него свои выпученные глаза. Похоже, они считают его своей добычей. У него сильно болит нога, он лает и хромает. Весь мокрый и дрожит. Где он до этого прятался, не представляю.

– Пойдем. У нас есть ружье. Где они? Далеко?

– Самое ужасное, что надо лезть на высокую крутую скалу. Мы с Тони попытались, у нас не получилось. Белл, постарайся спасти Манго!

– Сделаю, что смогу!

К этому моменту девочки добрались до Тони. Мальчик стоял на небольшом холме и не отводил глаз от бедного плененного Манго. Песик сидел на задних лапах в тесно сомкнувшемся кружке земляных крабов, крутил головой, неистово лаял и бросал отчаянные молящие взгляды на своих друзей. Из-за больной лапы Манго не мог сопротивляться ужасным созданиям, которые уже предвкушали роскошный ужин из раненого терьера.

Между детьми и собакой было небольшое ущелье. Спуститься вниз было легко, но подняться к месту пленения Манго казалось гораздо труднее: туда надо было карабкаться по очень крутой скале, совершенно гладкой и скользкой. Лучшим скалолазом среди детей был Фердинанд, но и он вряд ли осилил бы этот подъем.

Изабелл мгновенно оценила положение и приняла решение. Она будет отсюда стрелять в крабов. Конечно, есть некоторая опасность задеть Манго, но придется рискнуть. И если суждено случиться несчастью, то лучше уж любимому песику погибнуть от пули, чем быть заживо съеденным мерзкими тварями.

– Я не могу добраться до Манго, – сказала Белл, обернувшись к детям, – я собираюсь выстрелить по крабам. Оба отвернитесь и закройте глаза. Быстрее! Нельзя терять ни секунды.

– Белл, миленькая, аккуратней, не задень Манго!

– Отвернитесь, быстро!

Сложней задачи в жизни Белл, пожалуй, не было. Манго трагически смотрел на нее, и заходящее солнце делало его глаза янтарными.

«Я должна твердо верить, что не задену тебя, мой славный. Какой краб самый большой? Вон тот. Буду целиться в него, думаю, это правильно», – размышляла девочка.

Белл была прекрасным стрелком, но сейчас цель была так близко к Манго! Она тщательно прицелилась и нажала на курок.

Послышался жуткий грохот, размноженный многократным горным эхом, завыл Манго. Белл ничего не видела из-за порохового облака. Когда дым рассеялся, она увидела, что один краб был застрелен, а нескольких других раскидало в разные стороны. Цепь врагов вокруг Манго распалась, и он, невредимый, бросился бежать, несмотря на хромоту, и мгновенно оказался в руках своих друзей.