На Диком Западе
Шрифт:
— Через три часа: час пути до ущелья и два часа совещания у гробницы убитых лазутчиков.
— Я так и рассчитывал. Поезжайте теперь назад.
Мартин ускакал. Разящая Рука разбудил своих спутников, сообщил им свой план нападения на врагов и приказал, чтобы в первом ряду стали Дэви, Джемми, Фрэнк, Вокадэ и один из шошонов. Сам он хотел стать впереди с веткой мира для переговоров с врагами.
Часа через два послышался топот лошадей в ущелье.
Разящая Рука, спрятанный со своим отрядом за выступом скалы у выхода из ущелья, позволил им доехать до
Начальник апсароков был действительно сложен, как Геркулес. Широкие кожаные шаровары были увешаны косами врагов, на широкой груди было у него нечто вроде панциря, который был сшит из скальпов. За поясом торчал длинный нож и громадный томагавк. На голову была накинута шкура кугуара. Лицо его было раскрашено в синий, красный и желтый цвета, а правой рукой он сжимал большое ружье.
Краснокожий немедленно понял, что стоявшие перед ним враги превышают численность его отряда.
— Назад! — закричал он низким голосом.
При этом он повернул лошадь в другую сторону. То же сделали остальные апсароки. Но тут они заметили отряд Виннету и направленные в их сторону дула ружей.
— Обернитесь! — закричал он апсарокам. — Вон там стоит человек, который держит Ветвь Мира в руках. Пусть наши уши слышат, что он скажет.
Затем, обратившись к Разящей Руке, он продолжал:
— Чего хочет бледнолицый? Зачем не пропускает меня и моих воинов?
Разящая Рука ответил:
— Чего хочет краснокожий? Зачем преследует он меня и моих воинов?
— За то, что вы убили моих двух братьев.
— Да, потому что это были наши враги.
— Откуда ты знаешь, что они были врагами вашими?
— Потому что вы потеряли свои лекарства.
— Ты верно сказал. И меня с тех пор не зовут моим именем. Меня зовут Ойт-Е-Ке-Фа-Вакон, то есть Храбрец, который ищет лекарства. Поэтому пропусти нас, или мы вас убьем.
— Нет, этого не будет. Посмотри кругом и ты увидишь, что по моему знаку пятьдесят пуль уложат ваш отряд на месте.
— Это не подобает храбрым мужам, это — дело трусов. Вы заперли нас с двух сторон. Я бы один перебил половину твоих воинов. — И он потряс томагавком в воздухе.
— А я перебил бы всех твоих воинов. Я тебя не боюсь, и еще неизвестно, кто из нас сильнее.
— Хорошо, подожди немного, пока я посоветуюсь со своими воинами. Тогда мы увидим, правду ли ты говоришь.
Он повернулся к своим людям и тихо поговорил с ними. Затем обратился к Разящей Руке и спросил:
— Знаешь ли ты, что такое му-мохва?
— Знаю.
— Хорошо. Пусть четверо борются, по два с каждой стороны. Кто победит, тот пусть оскальпирует и убьет всех своих врагов. Если же в двух парах одолеют представители разных отрядов (то есть один из вас, а другой из нас)) пусть они вступят в борьбу между собой.
Разящая
— Я готов. Положи твою руку в мою в знак того, что ты говоришь без шутки.
«Му-мохва» на индейском диалекте значит «рука к дереву». Двух противников привязывают — одного правой, другого левой рукой — к дереву крепкими ремнями.
Ремни эти так укреплены, что противники могут свободно двигаться вокруг дерева. Так как оба противника стоят лицом друг к другу, то один держит оружие в левой руке, другой — в правой. Обыкновенно этот страшный бой кончается смертью одного из противников.
Полунасмешливо-полурадостно вложил гигант свою руку в руку Разящей Руки. Он все равно должен был погибнуть со своим отрядом, а теперь был уверен, что, благодаря своей страшной силе, одержит верх и следовательно, сможет избавиться от опасности.
— Теперь пойдем искать место, где можно было бы бороться. Здесь нет деревьев. Мы пройдем дальше.
Он дал знак Виннету, и апач возвратился со своим отрядом к месту, где он оставил лошадей. Там они сели на лошадей и возвратились в ущелье. Затем все три отряда с апсароками посередине отправились в путь.
Разящая Рука запретил своим людям называть его имя или имя апачского вождя.
Толстый Джемми ехал рядом с Разящей Рукой.
— Послушайте, — сказал он, — вы поступили — как благородный человек, но благородство здесь неуместно. Мы и без того имели в руках этих индейцев теперь же неизвестно, кто кого победит.
— Как? Неужели вы раскаиваетесь, что мы их не перебили? — возразил Разящая Рука. — По-моему, воспользоваться для этого нашим положением, когда они попались в ловушку, было бы для нас срамом. Мы христиане, а не язычники. Кроме того, ведь и мы бы потеряли нескольких людей. Поэтому я согласился на предложение этого знакомого мне индейца.
— Как, вы знакомы с ним?
— Да. На Кротовой горе, мимо которой мы проехали, я встретился один раз с одним из апсарокои, или, как их называют, Вороньих индейцев. Он мне рассказал про своего брата Огненное Сердце.
— Это знаменитый лекарь Вороньих индейцев?
— Он самый. У него не хватает левого уха, которое отрубил ему один индеец из племени сиу.
К Разящей Руке подъехал в это время Виннету и спросил:
— Мой брат убьет Огненное Сердце?
Очевидно, он тоже знал гиганта и был уверен, что Разящая Рука одержит верх.
— Нет, — отвечал тот, — ведь апсароки враги сиу-оглала. Если мы их пощадим, они будут нашими союзниками.
Апач утвердительно кивнул головой.
Между тем все подъехали к входу в долину, на которой росло только одно дерево — громадная липа. Остальное пространство было покрыто травой и кустарником.
— Там! — сказал вождь апсароков, указывая на дерево.
— Хорошо! — кивнул Виннету.
Подъехав к дереву, все соскочили с лошадей и расположились вокруг. Разящая Рука вынул табак из седельного кармана, снял с шеи трубку и хотел закурить. Но вождь апсароков остановил его движением руки и, встав, сказал: