На фига мне эти баксы!!

Тананайко Ирина Арлекиновна

Дождавшись их ухода, помчалась на рынок за стройматериалами, около магазина заприметила толпу людей с табличками: «Малярные работы», «Сантехника», «Столярка». Быстренько узнав цены, отобрала самых дешевых, пообещав заплатить по двойному тарифу за скорость. По дороге домой у винного магазина прихватила толпу то ли бомжей, то ли просто обыкновенных российских пьяниц. На месте она приспособила алкашей зачищать фасад здания и стены в подъезде, маляров провела в квартиру и самого начала дала ценные указания:

— Значит, так, не надо мне рассказывать, как это нужно правильно

делать. Если хотите получить деньги, делайте, как я говорю — усекли? Теперь, пока я аккуратно снимаю фотографии, вы быстренько выносите так называемую мебель, и одни начинают протирать и клеить навесной потолок, другие осторожненько снимают старые обои и клеят новые. Разделитесь, кто работает в комнате, кто на кухне, кто в ванной — и начали, время пошло. Задав работу мастерам, Лина вышла во двор: мужики в ожидании опохмела перелопатили массу работы. Пока одни счищали старую обсыпанную штукатурку, другие откуда-то притащили старый пульверизатор. Видя такое старание, в виде поощрения Линка выдала всем по рюмке из купленных ею запасов. «Господи, если всех наших мужиков вовремя опохмелить и направить энергию в нужное русло, давно из разрухи выбрались бы и коммунизм такой, как в Швеции построили бы».

Часа через три, дом сиял снаружи выкрашенными стенами и вымытыми окнами, в подъезде блестели выкрашенные стены. Квартира радовала чистенькими обоями и навесным потолком, диссонанс вносил запах покрытых белой краской дверей и окон, но в общем сделанной работой Линка осталась довольна, а потому щедро расплатилась с работниками. Пересчитав оставшиеся финансы, решила продолжить благотворительную акцию — взяв местную газету, отметила продажу «бэушных» телевизоров и реставраторов мебели, разумно решив, что все новые вещи женщина продаст, чтобы обиходить могилы. Залив ванну, раковины и унитаз средством от ржавчины, отправилась по адресам.

Когда вернулась хозяйка, она не узнала свой дом: на новых обоях на своем месте висели фотографии, старые занавески сменили новые симпатичные, но дешевые шторы, вместо лампочек Ильича — дешевые турецкие плафоны, на софе вправлены пружины и сделана перетяжка страшненьким таким материалом, чтобы не возникла идея продать. Но главное — у окна стоял «новый» старый телевизор» Горизонт» в хорошем рабочем состоянии, купленный Линкой по дешевке у людей, приехавших откуда-то с заработков и купивших себе «Панасоник», но позволить себе просто так отдать вещь им было накладно.

Линка обняла плачущую женщину:

— Тетя Маша, мы все, живущие, в общем-то находимся перед ними, погибшими, в неоплатном долгу. Поверьте мне, я живу на зарплату и не все могу позволить в своей жизни себе и детям, но эти деньги пришли ко мне необычным путем, я не могла их забрать себе, а поэтому я потратила их на вас и ваших соседей, я учла, что новые вещи вы захотите продать, чтобы улучшить что-то на могилах. А посему все вещи старые или такие, чтобы никому не захотелось их купить, телефоном и телевизором пользуйтесь сообща. Сейчас племянника пошлю за едой, позовем ваших соседей и помянем Витальку.

Пока Борис ездил за мукой, сахаром, крупами, чаем, Линка наварила кастрюлю

украинского борща, котел узбекского плова, сделала еврейскую фаршированную рыбу, перец и синие по-молдавски. Накрыла стол новой клеенкой, выставила всю посуду из всех квартир и пригласила всех стариков за стол. Сидели душевненько, несмотря на запах краски и лака. Под конец застолья появилась Надежда, явно не ожидавшая таких изменений:

— Крестная, весь город бурлит, вроде Виталькина жена появилась и евроремонт тут вам сделала?!

— Что ты, Надюшка, какая жена, знаешь, что холостым умер, друзья его точно ремонт сделали, да не евро, а просто, чтобы жить могли мы со стариками. И так я их, глупая баба, задержала, им идти надо, а они со мной возятся.

— А куда надо-то? А то хозяйка за товаром едет, можно попросить, подвезет.

— Да нам на Белорецк, но будем рады за любое расстояние.

— Ну, тогда ложитесь, отдыхайте, в два часа заедем.

Видимо, не совсем поверив тете Маше, Надя хотела быстрее спровадить, возможно, бывшую соперницу, не желая делиться любимым даже после смерти. Проводив гостей, Линка залегла в ванной, отвыкнув за время путешествия от такой роскоши, привела свои руки и ноги в порядок, сделав нечто вроде маникюра и педикюра, поменяла белье и с чистой совестью улеглась спать на балконе, предоставив бандиту заняться своими делами.

Торговка высадила их в полпятого утра на развилке, ведущей в Белорецк, проехав за это время 300 километров, что существенно помогло нашим путешественникам восстановить упущенное время. Заплатив ей и поблагодарив, партнеры привычно побрели по шоссе. Минут через пятнадцать от начала ходьбы пешеходы услышали нечеловеский крик с той стороны, куда они направлялись. Борис, матюкаясь, вытащил оружие:

— Вот бля, не повезло, видать, братва стрелку забила.

Линка, внимательно вслушивавшаяся в крик, покачала головой:

— Не знаю, но что-то мне это напоминает.

Тут раздался очередной крик.

— Видать, пытают, гады, — выразил свое мнение Борис со знанием дела.

Лина, же взглянув на часы, позволила себе засомневаться:

— Думаю, ты ошибаешься. Сейчас она закричит, и я буду в этом уверена.

Борис ахнул:

— Бабу пытают, сволочи!

— Дурак, не пытают, а рожает она, схватки у нее, вот и кричит по часам.

— Не, при родах так не кричат.

— Много ты понимаешь, тоже мне акушер-гинеколог обьявился. Именно так и кричат.

Продолжая спорить, они довольно шустро продвигались в сторону крика и вскоре перед ними открылось шоссе, где в кювет скатилась белая иномарка, возле которой, размахивая оружием, бегали два «качка» типа «БТР», ругаясь в полный голос. Из машины раздался очередной вопль, заставивший мужиков бегать еще быстрее. Увидев подошедших, они сначала напугались, но распознав в предрассветной тьме женщину, с явным облегчением вздохнули:

— Ой, девушка, вы рожали?

— Ну, предположим, рожала, — открыто издевалась Линка, так как в связи с изменившимися параметрами ее тела, мужчины приняли нашу спортсменку за девушку, чуть ли не за девочку.