На главном направлении(Повести и очерки)
Шрифт:
— Где комиссар? — громко спросил он у зенитчиков, видя, что те не верят ему.
«Где же я встречал этого человека? — гадал Костя. — Это не тот ли учитель, у которого мы с папой ночевали, когда ездили рыбачить на Ахтубу?»
Надя направила Фомина к блиндажу командира батареи. Фомин бросился туда и, не переводя дыхания, встретил командира криком. До Костиного слуха долетели только отдельные слова:
— Танки… фланг… огонь…
Танки шли группами, подминая под себя кусты вишен и молодые яблони. Каждая веточка вздрагивала, хлестала
— Куда ты прешься?! Весь сад погубишь! — крикнул Костя головному танку, хотя до него было еще очень далеко. А танк, огибая канаву, помчался прямо на батарею.
— Батарея! — лейтенант поднял руку. — По танкам… Огонь!
Прогремел залп, второй, третий. Головной танк волчком повернулся на месте и задымил. Остальные развернулись и начали строчить по опушке из пулеметов. Теперь зенитчики стреляли не по квадрату в воздухе, а по танкам.
Кто-то толкнул Костю в глубокую канаву, и он не мог уже видеть, что происходит там, наверху…
Вскоре к батарее подкатила легковая машина «виллис».
Из нее выскочил маленького роста подвижной человек. К нему подбежал лейтенант, держа руку под козырек:
— Товарищ генерал!..
Костя всех генералов представлял себе высокими и грозными, а этот вон какой добрый, и здоровается с лейтенантом за руку.
Это был генерал-майор Пожарский — командующий артиллерией 62-й армии. Появление неизвестных танков перед лесозащитной полосой он заметил со своего наблюдательного пункта еще до того, как зенитчики отразили атаку вражеских самолетов. Танки двигались в район тракторного завода. Пожарский приказал остановить их предупредительными сигналами по радио и ракетами. Но они не остановились.
Батарея зенитчиков по собственной инициативе открыла огонь по танкам и отогнала их. Это, как понял Костя, понравилось генералу.
— Молодцы, молодцы, зенитчики! — повторял генерал, вопросительно поглядывая на Костю: мол, чей это мальчик и почему оказался здесь? — Кто первый определил, что это танки врага?
— Вот он, — сказал лейтенант.
— Вы? — спросил Пожарский. — Кто вы такой?
— Рядовой пулеметчик Фомин, — взяв под козырек, ответил Александр Иванович.
— Имя, отчество?
— Фомин Александр Иванович.
— Молодец! — И, подумав, генерал еще раз спросил: — Фомин Александр Иванович?
— Так точно.
Повернувшись к лейтенанту, генерал приказал:
— Завтра же его ко мне с наградным листом.
— Он не наш, — смущенно сообщил лейтенант.
— А чей же?
— Я с пакетом от комиссара полка Титова, — доложил Фомин и вручил пакет.
У генерала Пожарского уже были кое-какие сведения о судьбе полка, прикрывавшего отход главных сил армии. Он был лично знаком с майором Пургиным и комиссаром Титовым, поэтому сию же минуту тихонько, чтобы не слышали зенитчики, начал расспрашивать Фомина, давно ли из полка и что там происходит.
Костя, услышав
— Товарищи, — обратился генерал к зенитчикам после короткой беседы с Фоминым, — враг собрал все свои резервы, в том числе и трофейные машины, чтобы выйти к Волге, захватить Сталинград и другие поволжские города. Эти машины, — генерал показал на горящие танки, — попали сюда с французского побережья. Это Дюнкерк. Английские и американские войска, отступая, бросили танки на берегу моря.
— А почему не потопили? — сердито буркнул кто-то из зенитчиков.
— Вы спрашиваете, почему не потопили? — генерал чуть задумался. — Со временем будет известно, но сейчас нам ясно одно: мы должны остановить врага своими силами. Сталинград сдавать нельзя! Товарищ Фомин, за примерную бдительность и находчивость награждаю вас золотыми часами, — закончил генерал и вручил часы.
— Спасибо, — сказал Фомин и, спохватившись, исправился: — Служу Советскому Союзу!
— Товарищ генерал! — произнес Костя неожиданно для всех и, вспомнив, что к генералу надо обращаться по всем правилам, забежал вперед. — Товарищ генерал, разрешите обратиться?
Пожарский будто ждал, что Костя подойдет к нему, и встретил его вопросом:
— А ты кто такой?
Но Костя, словно не слыша вопроса, торопился узнать самое главное:
— Папку моего не видели?
Пожарский подумал и, улыбнувшись, ответил:
— Видел.
— Взаправду?
— Взаправду… А он кто у тебя, папка-то?
— Майор.
— А как его фамилия?
— Такая же, как и моя, — Пургин.
— Пургин?! — повторил генерал и, взглянув на Фомина, помрачнел. В ту же секунду Фомин кинулся к Косте, но Пожарский жестом руки остановил его: молчите, все ясно.
Наступила минутная пауза.
После короткого раздумья генерал, положив руку на плечо Косте, предложил:
— Садись в машину, поедем.
— Далеко?
— Садись, к матери отвезу.
— Мама у меня умерла, а новую я не велел брать, — виновато объяснил Костя.
— Ух, какой ты грозный! — пошутил Пожарский и тут же кивнул шоферу: — Едем.
Машина тронулась и покатила к городу.
— До свидания, Костя! — успела крикнуть Надя, держа в руке его книги…
Генерал Пожарский по дороге на свой командный пункт думал о Косте. Он хорошо знал майора Пургина, его полк. То, что сообщил ему Фомин, вызвало в нем отцовское чувство к мальчишке, и он готов был сию же минуту дать телеграмму в Москву своей жене, что к ней едет мальчик — Костя Пургин. Но прежде надо было побеседовать с мальчиком, узнать его желание, расспросить о родственниках, посоветоваться… Однако начать беседу с Костей было не так-то просто: машина мчалась по горящим улицам, и мальчик был поглощен тем, что происходило в его родном городе.