На горах (Книга 1, часть 2)
Шрифт:
– Болезный ты мой, родной, притоманный!
– с трудом могла, наконец, промолвить хозяйка.- Было щец маленько, да за обедом поели все. С великой бы радостью, тебя, мой душевный, попотчевала, да нетути теперь у нас ничего.
А хозяин голову перед братом повесил и потупил глаза. Слеза прошибла их.
– На нет и суда нет, невестушка,- сказал Герасим и тоже печально склонил свою голову.
– Нет, вот что, родненький,- вспомнив, молвила Пелагея.- Сбегаю я к Матрене Прокофьевне,- обратилась она к мужу,- к нашей старостихе,- пояснила деверю,- покучусь у ней молочка хоть криночку, да яичек,
И, накинув на плечи истрепанный, дырявый шушун (Шушуном, смотря по местности, называется разная верхняя женская одежда. За Окой на юг от Москвы, в губерниях: Рязанской, Тамбовской, Тульской и др., где сарафанов не носят, Шушуном зовут холщовую женскую рубашку, длиною немного пониже колен, с алым шитьем и кумачными красными прошивками; он надевается к паневе сверх рубахи. На севере (губернии: Новгородская, Вологодская, Вятская) шушуном называется крашенинный старушечий сарафан, а в Олонецкой и по иным местам - сарафан из красного кумача с воротом и висячими назади рукавами. В Волжском верховье (Тверская, Ярославская, Костромская) шушуном зовется кофта с рукавами и отложным воротником, отороченная кругом ленточкой - шугой. На Горах, начиная с Нижегородской губернии, шушун - верхняя крашенинная короткая сорочка-расстегай вроде блузы, надеваемая поверх сарафана.), спешно пошла из избы.
– Постой, невестушка, постой, родная,- остановил Пелагею Герасим.- Так не годится. У вас на деревне, слышь, кабак завелся, чать при нем есть и закусочная?
– обратился он к брату.
– Как не быть, есть,- тихо ответил Абрам.
– На-ка тебе,- молвил Герасим, подавая Абраму рублевку.- Сходи да купи харчей, какие найдутся. Пивца бутылочку прихвати, пивцо-то я маленько употребляю, и ты со мной стаканчик выпьешь. На всю бумажку бери, сдачи приносить не моги ни единой копейки. Пряников ребяткам купи, орехов, подсолнухов.
– Что это, брательник? (Брательник - меньшой, младший брат.) Зачем? молвил Абрам.- Они у нас непривычны, не надо.
– А ты, Абрамушка, делай не по-своему, а по-моему,- улыбаясь, добродушно ответил Герасим.- Подь-ка, а ты, подь поскорее.
Постоял маленько Абрам, вздохнул и, взявши с колка (Деревянный гвоздь или тычок, вбитый в заднюю стену избы у входа, для вешанья шапок.) шапку, пошел из избы, почесывая в затылке.
– Ну, невестушка,- сказал по уходе брата Герасим,- ты бы теперь мне маленько местечка где-нибудь опростала. Одну-то телегу надо скорей опростать.
– Да вон тащи, родной, хоть в заднюю избу,- молвила Пелагея,- а не то в клеть - пустым-пустехоньки. А ежели больно к спеху, так покамест в сенях положь; сени у нас больше, просторные, всю свою поклажу уложишь.
– Ладно,- ответил Герасим.- В сенях, так в сенях. И, выйдя из избы, сказал возчикам - сняли бы с одного воза кладь, а в опростанную телегу заложили лошадь. Пока они перетаскивали короба и ящики, Герасим подсел к столу и, вынув из кармана бумагу, стал что-то писать карандашом, порой останавливаясь, будто что припоминая. Кончив писанье, вышел он на двор и, подозвав одного из приехавших с ним, сказал:
– Ну, Семенушка, сослужи ты мне, братец, теперь не в службу, а в дружбу.
Семен Ермолаич был у Чубалова за приказчика. Человек пожилой, степенный, тоже грамотей и немалый знаток в старинных книгах, особенно же в иконах. Рад был он сослужить службу хозяину.
– Здешни места знаешь?
– спросил у него Чубалов.
– Как мне не знать здешних местов?- молвил Семен Ермолаич.- Сам недальний отселе.
– Так вот что,- сказал Чубалов.- В город дорогу найдешь?
– Как не найти? Ехали сюда, в виду у нас был.
– Моих денег есть ли сколько-нибудь при тебе?
– спросил Чубалов.
– Есть довольно...
– Сделай же все по этой записке. Только сделай милость, управляйся скорее, засветло бы тебе назад поспеть. Успеешь, думаю, тут всего четыре версты, да и тех, пожалуй, не будет,- молвил Чубалов.
– Как не поспеть засветло,- сказал Ермолаич.- Далеко ли тут? Для братана, что ли?
– примолвил он, бегло взглянув на записку.
– Да,- молвил Герасим.- Не чаял я, Семенушка.
– Жалости даже подобно,- сказал Семен Ермолаич.- Покалякал я кой с кем из здешних про твоего братана. Мужик, сказывают, по всему хороший, смирный, работящий, вина капли в рот не берет. Да как пошли, слышь, на него беды за бедами, так его, сердечного, вконец и доконало. Опять же больно уж много ребяток-то он наплодил, что, слышь, ни год, то под матицу зыбку подвязывай (Матица - брус поперек избы, на ней кладется потолочный тес. Зыбка - колыбель, люлька, в крестьянских домах обыкновенно подвешиваемая к потолочной матице. Есть в каждой избе и другая матица - балка, на которую пол настилается.).
Поглядеть на богатых - дети у них не стоят, родился, глядь ай и гробик надо ладить, а у Абрама Силыча все до единого вживе остались... Шутка ли, восемь человек мал мал меньше... Работник-от он один, а ртов целый десяток. Как тут не пойти под оконья?..
– Нешто побираются?
– мрачно насупясь, спросил у Ермолаича Герасим.
– Сам-от нет, сам, слышь, и день и ночь за работой, и хозяйка не ходит, от дому-то ей отлучаться нельзя. Опять же Христа ради сбирать ей и зазорно брата она из хорошего дома, свои капиталы в девках имела, сродники, слышь, обобрали ее дочиста... А большеньки ребятки, говорили бабенки, каждый, слышь, день ходят побираться.
Пуще прежнего нахмурился Герасим Силыч, смотрит ровно осенняя ночь.
– Поезжай поскорее, Ермолаич,- вдруг заторопил он приказчика.- Засветло надобно быть здесь тебе непременно. Пожалуйста, поторапливайся!
– Как засветло не воротиться, воротимся,- молвил разговорившийся Ермолаич, оправляя супонь на лошади.- Эки собаки, прости господи! И супонь-то кой-как затянули, и гужи-то к оглоблям не пристегнули. Все бы кой-как да как-нибудь, а дорогой конь распряжется. Глядишь остановка, меледа... ' Мешкотное дело, задержка. ' Да, Герасим Силыч, правда в людях молвится: "Без детей горе, а с детьми вдвое..." Только уж паче меры плодлив братан-от у тебя... Конечно, ежели поможет ему господь всех на ноги поставить - работников будет у него вдоволь, пять сынов, все погодки... Тогда бог даст справится.