На горизонте – твоя любовь

Хайд Нетта

– Садись. В. Машину, – он произносит каждое слово раздельно, подчеркивая каждую букву, как будто пытается вложить в них весь вес своего намерения, а потом добавляет: – мой личный дьявол.

– Заставь. Меня, – отвечаю я почти шепотом в его губы, приподнимаясь на носочки. Мой ответ-просьба звучит с такой ясностью и решимостью, что даже воздух между нами кажется вибрирующим от напряжения.

Его губы изгибаются в тонкую усмешку, и я вижу в глазах нечто, что заставляет меня затаить дыхание. Он не спешит отвечать, лишь медленно протягивает руку, касаясь моей шеи.

Кончики его пальцев скользят вниз, останавливаются на доли секунды, точно маркируя путь, и затем мягко погружаются в нежную кожу груди. Ощущение его прикосновения обжигает меня, как холодный огонь, оставляя после себя белые, будто нарисованные, следы.

– Твои предпочтения не меняются, да? – его голос глубокий, обволакивает меня, как воздушное облако. – Ангел, я не буду принуждать тебя, пока ты сама этого не захочешь, а ты обязательно захочешь, я знаю. А сейчас, пожалуйста, сядь в эту чертову тачку, и мы поедем туда, куда ты решила вывести всех сотрудников.

– Раз ты сказал «пожалуйста», то ладно, – соглашаюсь, иронично качая головой. – Только мне нужно отвезти Себастьяна кое-куда, – добавляю, замечая на его лице странную эмоцию, похожую на удивление, возмущение и любопытство.

– Себастьян? – повторяет он, словно не услышал, и я чувствую, как его внимание полностью сосредотачивается на мне, как будто он пытается прочитать скрытый смысл между моими словами.

– Угу, – киваю, стараясь сдержать улыбку, которая неумолимо стремится появиться на моих губах. Я боюсь представить, что у него сейчас твориться в голове. Меня не было год, мы ни разу не предохранялись, и вот есть какой-то Себастьян, которого нужно куда-то отвезти. Признаюсь, очень весело наблюдать за его недоумевающим выражением лица.

«У-у-у, злая ты, Тея, очень злая женщина. Ты только представь, о чем он мог подумать?!»

– Себастьян, это… кто? – наконец, решается он спросить. В его голосе сквозит попытка разобраться, которую я решаю потянуть подольше.

– Себастьян…. это…. это мой малыш, – отвечаю я, загадочно улыбаясь, – но тебя не должно это волновать! Поэтому я доберусь сама, а ты поезжай на своей машине. – Упираюсь ладонями в его грудь, толкаю от себя, и ухожу, отмечая ошарашенный вид, который подтверждает, что мои предположения о его мыслях верны.

– Мы можем отвезти его вместе, – предлагает он, когда я уже стою на ступеньках с пакетом мусора в руках. – Я бы не против познакомиться с твоим малышом, Тея.

«Тея. Ни ангел, ни Дейенерис, а Тея.»

– Я думаю, он не будет рад вашему знакомству, – обернувшись к нему, продолжаю играть, надеясь, что он все-таки свалит.

– Я уверен, что ты ошибаешься, ангел, – уверенно говорит он, решительно направляясь ко мне и, выхватив пакет из моих рук, добавляет: – Иди за малышом, а я выброшу мусор.

– Ты не отвалишь? – закатив глаза интересуюсь, чувствуя, что мне не удастся прогнать его.

– Нет, – говорит он, отрицательно качая головой.

– И даже если я тебя ударю, не отвалишь? – слегка прищурившись, делаю еще одну попытку отвязаться.

–

Что подставить? Лицо? Живот? Пах? – предлагает варианты, не отрывая своего взгляда от моего лица.

– Неинтересно, – грустно вздохнув, разворачиваюсь, направляясь обратно в свою квартиру за «малышом» и своими вещами.

В тот день, когда я решила устроить эту поездку, одним из вопросов, который нужно было решить – что делать с Себастьяном? Оставить его на два дня одного? Это слишком жестоко, и я никогда в жизни бы не оставила питомца, за которого несу ответственность, в одиночестве на такое долгое время. Одно дело, когда я отсутствую полдня на работе, а другое – свалить на двое суток. Поэтому я заранее договорилась с Эви, которая согласилась мне помочь и присмотреть за ним в эти выходные.

– Малыш, ты готов поехать к тете? – спрашиваю, открываю переноску и осторожно погружаю туда кота. Он удобно располагается на мягкой ткани и смотрит на меня, ожидая чего-то. Я вспоминаю, что забыла положить его игрушку: игрушечного маленького кролика с запахом лаванды, который всегда успокаивал его в поездках. Быстро нахожу игрушку на диване и кладу ее в переноску рядом с котом. Видно, как его глаза сразу становятся спокойнее, и он нежно потирается о кролика. Я закрываю дверцу переноски, проверяю, все ли готово, и беру ее в руки вместе с сумкой со своими вещами.

На лифте добираюсь до входной двери и толкаю ее своим плечом несколько раз.

«Ну да, Тея, ты ведь не можешь поставить на пол переноску и открыть дверь рукой…»

Толкаю дверь еще раз, и она с легкостью открывается, а я тем временем лечу на кого-то, кто уверенно обхватывает меня за талию из-за чего я роняю свою сумку. Хорошо, что я крепко держу Себастьяна, не хватало мне еще угробить своего питомца.

– А если бы это был какой-то старичок, ты так же крепко прижимал его к себе? – спрашиваю, повернув голову в его сторону.

– Я знал, что это ты. Я чувствую тебя, даже когда ты этого не хочешь, – говорит он, продолжая держать меня в своих руках. – Где малыш?

«Что ж, Хантер, вот так произойдет твое знакомство с моим малышом, который всего-навсего кот, а не тот, о ком, ты мог подумать.»

– Знакомься, Себастьян, это злой Охотник. – Отталкиваюсь от Хантера, поворачиваюсь к нему всем корпусом и поднимаю переноску прямо перед его лицом, позволяя лучше рассмотреть «малыша».

– Так вот ты какой, малыш, – хмыкнув, говорит он.

Опустив переноску немного ниже, у меня появляется возможность разглядеть лицо Хантера лучше. Его наигранная улыбка, казалось, устремилась вверх, но глаза выдавали совершенно другие эмоции. В них больше не было ни капли удивления. Вместо этого я уловила мелькнувшую искорку, отражавшую, казалось бы, сложную гамму чувств. Мне стало интересно: испытывает ли он облегчение от того, что в переноске оказался всего лишь кот, а не что-то более серьезное? Или, возможно, в глубине души он испытывает легкую грусть из-за того, что этот бесшерстный комочек не был настоящим ребенком?