На графских развалинах
Шрифт:
– Того самого, в чьей квартире мы вчера вечером были? – удивленно спросил Ваняшин.
Грек с улыбкой кивнул.
– В той самой, Леша, – сказал он и замолчал, уставившись на старшего их группы, подполковника Туманова и замечая, что тот удивлен не меньше старшего лейтенанта Ваняшина. Только более сдержан.
Федор закурил и не успел он положить пачку на стол, как та пошла по рукам: сначала попала к Греку, потом к Ваняшину.
– Ну что ж, – произнес Федор Туманов после долгого молчания, – Между всеми событиями просматривается некая взаимосвязь. Это уже кое-что.
–
– Что именно? – спросил майор Грек. Ему тоже было многое не ясно, но он решил узнать, совпадают ли его мнение с мнением Ваняшина.
– Ну например, связь Житоревой…
– Лысковой, – учтиво поправил приятеля Леху майор Грек.
– … связь Лысковой и некой Малевич Анжелой Викторовной. Что их объединяло?
– Может жилье? – высказал свои соображения Грек. – Приехала Малевич в Москву на заработки, а жить негде. Вот Лыскова и поселила ее, – договорить майор не успел.
– В квартире Житоревой? – спросил с усмешкой Ваняшин. – Не логично.
– Чего тебе не логично? – нахмурился Грек, уставившись на приятеля своими черными как угольки глазами.
– Да сам посуди. Лыскова совершает побег. Приезжает в Москву и живет по чужим документам. Но живет не в квартире Житоревой, где ее могут увидеть соседи, а где-то еще. А в квартиру Житоревой она селит Малевич Анжелу Викторовну. Вот – добрая душа.
Грек нахмурился еще больше.
– Ты зря иронизируешь, лейтенант, – заметил он строго, но Ваняшин только рукой махнул, на его замечание. – Может ей деньги были нужны, вот и пустила квартирантку. Жить-то ей надо на что-то. Сама в бегах. На работу не пойдешь устраиваться. – Грек упрямо стоял на своем, не желая Ваняшину уступать. И это противостояние могло продолжаться до бесконечности, пока не вмешался Федор Туманов, сказав:
– Подожди, Грек. Лешка кое в чем прав.
Грек скривил губы в ухмылочке. Сейчас он в отношении Ваняшина был настроен враждебно. Его не покидала уверенность, что приятель Леха глубоко ошибается, только не хочет в этом публично признаваться. И он решил поддеть его, сказал:
– Еще бы. Леша Ваняшин у нас – молодое дарование. Гений сыска.
– Не обзывай, – Ваняшин сжал здоровенный кулачище и поднес его к самому носу Грека.
– Ты мне свою кувалду под нос не суй, – взвизгнул Грек, отодвигаясь. – Критику-то ты, я смотрю, не выносишь.
– Все. Хватит трепологии, – Федор Туманов хлопнул ладонью по столу, зная что эта словесная перепалка между Греком и Ваняшиным может продолжаться до бесконечности. – Давайте по существу.
Грек с Ваняшиным приумолкли, наблюдая за тем, как подполковник встал из-за стола, подошел к окну и открыл форточку. Потом вернулся и сел на свое кресло на вертящейся ножке. Греку тоже нравилось сидеть на нем, но делал он это в отсутствие подполковника.
Туманов сел в кресло, крутанулся на нем и открыв сейф, достал из него папку, на которой было написано – уголовное дело. Еще там стоял номер.
Грек с Ваняшиным сидели по разные стороны стола, притихшие. Подполковник положил между ними посередине взятую из сейфа
– Вот это уголовное дело, заведенное по факту гибели девушки, которой мы до сих пор даже не можем установить личность. Документов при ней не было. Заявления о пропаже никто не подавал.
– Но на билете есть фамилия… – начал Грек, но Туманов на этот счет имел другое мнение, как ему казалось более резонное.
– Билет можно купить и на фамилии Иванова, Петрова, Сидорова. Другое дело, кто по этому билету поедет. Понимаешь мою мысль?
Грек кивнул, хотя и был уверен, что билет который он нашел в мусорном ведре в туалете у Лысковой, принадлежит именно той убитой девушке.
– Хорошо. Но тогда скажи, откуда ты знаешь, что по нему ездила именно она да еще в этот город… – запнулся Федор, подзапамятовав название пункта назначения указанного на железнодорожном билете.
– Рязань, – подсказал Грек.
– А если туда ездила не она, а Лыскова? – высказал сомнения подполковник, наблюдая за тем, как Грек отреагирует на это.
– Погоди, Николаич, – возразил Грек. – Но ведь на билете фамилия – Малевич…
– Правильно, – кивнул Туманов. – Но нам все надо выяснить точно. Узнать кто покупал этот билет, – легонько рубанул подполковник ребром ладони по столу один раз и потом еще. – Кто по нему ехал в поезде. Понимаешь? Нам нужна точность, а не догадки. Поэтому, займись этим билетом. Выясни все. От и до.
– Ладно, – ответил Грек и в голосе его отнюдь не слышалось боевого настроя.
– А ты, Леша, – обратился Туманов к старшему лейтенанту Ваняшину, – выясни все об этой Малевич. Кто она такая эта Анжела Викторовна, откуда. И самое главное, действительно ли убитая – Малевич. Одним словом – займись ею.
Ваняшин согласно кивнул. В отличие от Грека, поручение старшего группы, он воспринял с большим энтузиазмом.
Грек покосился на него и тихонько вздохнул, позавидовав его молодости и прыти. Когда-то и он был таким молодым и горячим. Молодость ушла, а горячка хоть и сохранилась, но уже была не та, и Сан Саныч Грек все чаще стал задумываться о покои. И когда в очередной раз заикнулся о пенсии, Леха Ваняшин спросил его:
– Чего ты на пенсии делать будешь? В окно таращиться, как старый дед?
Сравнение со старым дедом зацепило Грека, стареть Сан Санычу не хотелось.
– Мемуары буду писать, – ответил он тогда приятелю.
Теперь, глянув на Ваняшина, Грек подумал о том, что со временем из него и в самом деле получится не плохой сыщик. Ваняшин не ленится, и самое главное мыслит как настоящий сыскарь, и если когда-нибудь Грек и в самом деле возьмется за мемуары, то отведет приятелю Лехе далеко не самое последнее место. Ну а ведущая роль, конечно, будет отведена Федору Туманову. Этот человек рожден быть сыщиком. Для другого он просто не годится. Ну и он, сам Грек. Куда эти двое без него. И так на душе Сан Саныча Грека сделалось хорошо, что захотелось все отбросить в сторону, все заботы, проблемы, которых у каждого из них как и у всякого человека полным полно. Взять бы вот так им и затесаться в кафешку, да посидеть по человечески за кружкой пива.