На графских развалинах
Шрифт:
– Да радовать-то особенно и нечем, товарищ полковник.
– Жаль, – посетовал «батяня».
– Мы работаем, стараемся…
– Видел я, как твои помощники стараются. Один за компьютером сидит, а другой на стуле вертится. Побольше гоняй их. Нечего им в кабинете сидеть. Опера кормят ноги. Вот и пусть на земле работают.
– Хорошо, – кивнул Туманов, не желая перечить начальнику, видя, что тот и так разошелся.
– С этой работой и до инфаркта не далеко, – сказал Васильков, а Туманов не понял, жалоба это или упрек, но уточнять
– Бумага тут пришла на имя начальника управления. Вот, – вынул Васильков из папки лист бумаги и подвинул его Туманову. – Вы вчера были в квартире у гражданки Житоревой?
– Ну так вот ее родственница принесла заявление…
Федор не смог скрыть удивление. А Васильков заметив это, сказал:
– Да, да. Жалуется, что вы разговаривали с Житоревой не корректно, пытались ее запугать, незаконно провели обыск, якобы даже рылись в мусорном ведре. Было? – спросил полковник.
– Никакой обыск мы в квартире не проводили, – возразил на это Туманов.
– А в мусорном ведре рылись?
– Было дело, – вздохнул Туманов.
– А кто вам давал такое право? Какое основание у вас было для подобных действий? Вот, – ткнул Васильков своим пальцем в лежащий перед Тумановым лист бумаги, текст которого был отпечатан на компьютере, – в заявление говорится, в следствие ваших действий гражданка Житорева получила нервное расстройство, что в конечном итоге стало причиной ее смерти. Ты почитай и поймешь, как все грамотно изложено. Почитай, почитай.
Туманов взял лист в руки. Пока он читал, Васильков молчал, ни говорил ни слова, внимательно следил за выражением лица подполковника.
– Ну, сыщик, что скажешь? – поинтересовался он, когда Туманов прочитал заявление до конца.
– А каким образом эта заява попала в канцелярию начальника управления? – спросил Туманов.
Васильков постарался скрыть раздражение и не повышать голос на подполковника. Заговорил ровно без эмоционального срыва.
– Да какая разница?
– Не скажите, товарищ полковник, – возразил Туманов и тут же, чтобы не вызвать у шефа приступ гнева объяснил: – Вас не удивляет та оперативность, с какой это заявление попало к нам в управление? Смотрите: вчера в восемнадцать пятнадцать было зафиксировано дорожно-транспортное происшествие со смертельным исходом, а утром это заявление уже в канцелярии генерала. – Говоря это, Туманов знал, что полковник Васильков человек очень внимательный и подобного рода бумаги читает с толком и не поверхностно, а так сказать, вникает в самую суть.
Васильков кивнул.
– Удивляет, – сказал он, тут же забыв о возможном инфаркте, о котором пару минут назад жаловался Туманову, вытащил из пачки сигарету, закурил.
– И правильно, – одобрил Федор Туманов действия своего начальника. – Тут есть чему удивляться. Скажу более того, тот кто писал это заявление, ставил перед собой одну цель – напакостить нам любыми путями.
– Да? – на крупном лице полковника Василькова отчетливо отразилось
– Уверен, тот, кто написал это заявление, не ожидал, что мы так скоро установим личность Житоревой.
– А ну, ну, продолжай? – потребовал Васильков, придвинувшись ближе к столу и не замечая, что дым его сигареты попадает на Туманова.
– Нами установлено, что женщина выдававшаяся себя за Житореву, на самом деле неоднократно судимая рецидивистка Лыскова Валентина по кличке баба Гора, совершившая побег из мест заключения…
Васильков задумчиво хмыкнул, и как видно совсем забыл про сигарету, которая теперь бесполезно дымилась в его пальцах. Он внимательно слушал Туманова.
– Сама Лыскова не проживала в квартире Житоревой. Сейчас я пытаюсь установить ее место проживания, хотя и уверен это будет почти невозможно. Так вот та девушка, которую мы обнаружили в канализационном колодце, проживала в квартире Житоревой.
– Выходит, Лыскова и та убитая были знакомы? – принялся Васильков размышлять в слух.
Точного ответа Туманов не имел на этот вопрос, поэтому пожал плечами.
– Пока нам это выяснить не удалось, – сказал он.
– А что удалось? – тут же спросил Васильков.
– Да, собственно, я уже вам в самом начале говорил, что похвастаться особенно нечем, – скупо ответил Туманов. – В деле много чего такого, над чем приходится поломать голову. Мы стараемся как можем.
– Надо стараться больше, – последовало замечание, которое следовало считать ни чем иным, как приказом. В некоторых случаях, как например с Тумановым, такие приказы звучали из уст Василькова мягко. «Батяня» знал, что Федор хороший сыщик, работу свою знает и потому давить на него не надо.
– Мы постараемся, – пообещал Туманов и тут же попросил: – И все-таки мне бы хотелось знать, кто принес это заявление?
Васильков замялся.
– Честно говоря, я не интересовался. На конверте нет обратного адреса. Знаешь что, – с оптимистическим настроем произнес полковник, – а давай об том спросим у дежурного. Я не думаю, что он пропустит кого-то через проходную только лишь за тем, чтобы тот подал заявление.
– К тому же заявление это ни что иное как анонимка. Тот кто его написал поставил внизу фамилию Житоревой, но не расписался, – в голосе подполковника Туманова была заметна досада.
Васильков снял трубку с телефонного аппарата внутренней связи, набрал на нем три цифры и услышав голос дежурного офицера с проходной, спросил его о том, о чем они минутой ранее обсуждали с подполковником Тумановым. Внимательно выслушав доклад, оторвался от трубки и сказал Федору:
– Дежурный говорит, что конверт принесла какая-то старуха. Долго задерживаться не стала, попросила передать по назначению и ушла.
– Старуха? – задумчиво повторил Туманов.
– Еще нам что-то надо от дежурного? – спросил Васильков.