На грани доверия
Шрифт:
– Стой, Беня, стой! – закричала Мира и рванула за ним. Вместе с ней побежал и молодой человек. С его длинными ногами и спортивной фигурой он быстрее оказался возле Бени, который воспринял всё это как игру, и носился по двору кругами. Соседки у подъезда замерли с открытыми ртами.
Беня сделал несколько кругов по двору, молодой человек за ним. В какой-то момент он почти схватил собаку за поводок, но та сделала резкий рывок в сторону и выскочила со двора. Молодой человек выругался и побежал за ним. Вконец обалдевшая от всех этих гонок и такого внезапного непослушания Бени, Мира, остановилась
Прошло минут пять, а ей они показались вечностью. Мира понимала, что сознание отказывается верить в беду. Надо идти туда…
Из проулка появился молодой человек, на руках он нёс собаку. Лицо его было бледным, глаза – ну просто огромные, локоть пиджака испачкан, почему-то не хватало пары пуговиц, волосы взъерошены. Беня на его руках не шевелился.
– Всё? – упавшим голосом спросила Мира.
– Не всё. Где тут ближайшая ветеринарная клиника?
– За углом…
Они сидели в крохотном коридоре ветеринарной больницы. Ждали и молчали. Врач женщина средних лет с мягким голосом сказала, что у собаки рана – её надо зашить, сидите, ждите.
– Спасибо вам, – Мира посмотрела на своего нового знакомого с благодарностью. Затем полезла в сумочку за влажной салфеткой, показала ему испачканный локоть пиджака, который он тут же принялся оттирать.
– Дмитрий, – закончив оттирать свой локоть, представился он.
– Меня зовут Мира, – она подняла на него глаза.
– У вас редкое имя, – заметил он.
– Да, знаю. Так меня назвал отец, – Мира вздохнула, – я его совсем не помню. Он умер, когда я была маленькой.
– Простите, – поспешно сказал Дмитрий.
– Ничего, всё нормально, – она теребила в руках пачку с салфетками. Он смотрел на её руки, – на самом деле Беня послушный пёс, – словно оправдывалась. Дмитрий закивал.
«Как он не похож на Вадима Георгиевича, – подумала Мира, поймав себя на мысли, что стала сравнивать их, – сдержанный, немногословный. Кажется, о чём-то всё время думает, оценивает. Хотя то, что уверен в себе – очевидно. Ну и ко всему прочему, он из другого социума – об этом говорит стиль его одежды, вон на руке какие часы, да и сам весь холёный. А уж про машину и говорить нечего.
Мира вздохнула. Разница в материальном достатке между ними несомненна. Она в университет-то поступила благодаря своим знаниям, своему уму и то, еле прошла по конкурсу. А если попытаться платить за учёбу, то так и останешься невеждой.
Мира опять посмотрела на своего нового знакомого – сидит тут с ней, теряет время, перед этим бегал за собакой как спринтер. Что же ему всё-таки надо? Не успела она озвучить свой вопрос, как у него в кармане зазвонил телефон. Дмитрий извинился и отошёл в сторону. Мира решила не прислушиваться, но до неё всё равно доносились обрывки фраз, кажется, на том конце провода была девушка. По крайней мере, Дмитрий перед кем-то оправдывался, причем эмоционально.
«Ого! – подумала Мира, – значит, всё-таки умеет проявлять эмоции. И много говорить – тоже. Сейчас нажмет на телефоне «отбой», подойдет, извинится, у него хватит воспитания, и поедет к
Дмитрий что-то ещё сказал в телефон, затем с явным раздражением засунул его в задний карман джинсов, будто телефон был в чём-то виноват. Мира не сомневалась – сейчас умчится.
Он подошёл к ней, открыл рот, нахмурился и … сел рядом.
– Что-то не так? – ироничным тоном спросила Мира.
– Почему? Всё нормально, – выдохнул он.
– И вам никуда не надо?
– Никуда, – по слогам произнёс он, – я останусь с вами.
Глава 19
– А теперь то, ради чего, собственно говоря, я привёл тебя сюда, – сказал Фертовский-старший, – вовсе не для того, чтобы хвастаться своей коллекцией, хотя не скрою, мне было приятно её показывать, тем более, тебе это явно интересно. Поэтому, – он сделал паузу…
Самый низ витрины был не прозрачным, Владимир Григорьевич выдвинул оттуда небольшой ящик, внутри которого оказался футляр. Фертовский-старший взял его в руки, открыл, как показалось Вилли, с особым чувством. В футляре лежала золотистого цвета чуть потёртая зажигалка. Вроде ничего особенного на первый взгляд в её внешнем виде не было, ну разве что в корпус встроена изящная женская статуэтка.
Вилли поднёс зажигалку близко к глазам и стал разглядывать именно женскую фигурку. Её тело было прикрыто длинной накидкой, обнажённая ножка чуть выставлена вперед. На глазах повязка, на голове корона, в тонких руках девушка держала большой рог с монетами.
– Грандпа, так это же Фортуна?! – воскликнул Вилли, узнав в статуэтке богиню удачи.
– Да, именно так, – подтвердил довольный Фертовский-старший, – богиня удачи, судьбы, благословения и богатства. Введение культа Фортуны связывалось с царём Сервием Туллием (578 – 534 до н.э.), ставшим, благодаря любви Фортуны, из сына рабыни царём и воздвигшим ей несколько святилищ. Фортуну почитали как "судьбу сегодняшнего дня", "данного места", "частных дел", "общественных дел", "доброй судьбы", "злой судьбы", "мужской судьбы", "милостивую" и прочее. Она изображалась на монетах почти всех римских императоров. Но поместить Фортуну на зажигалку додумалась лишь фирма Alfred Dunhill, – сказал Фертовский-старший.
– Неужели? – удивился Вилли.
– Несомненно, – подтвердил Владимир Григорьевич, – а вообще их первая зажигалка появилась в 1923 году, которой позже дали название Unique. Первые модели Unique действительно были элегантны, – как правило, они имели позолоченный или посеребренный корпус и были украшены крокодильей или страусиной кожей. К тому моменту, когда Уайз и Гринвуд предложили фирме своё изобретение, компания уже имела достаточно известное имя и в дальнейшем закрепила за собой репутацию одной из самых изощрённых в художественном и дизайнерском оформлении зажигалок. Экземпляр, который ты видишь перед собой – тоже из серии Unique, год выпуска – 1928. Золото. Ко мне она попала несколько лет назад из частной коллекции по очень большой дружбе, но и по приличной цене, как ты понимаешь.