На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»
Шрифт:
ВИЛЕР: Это неверно. Они привозят прекрасные картинки. Восемь из последней десятки уцелели, у одного отказала техника, только один был сбит вьетнамцами.
МАКНАМАРА: Другая выгода от них — политическая.
РАСК: Они правда лучше фотографируют?
ХЕЛМС: Слегка лучше…
КАТЦЕНБАХ: Мы имеем влияние на Южную Корею, только неизвестно, как долго нам удастся удерживать их…
ВИЛЕР: Генерал Бонстил сумел убедить южных корейцев ограничить их планы карательных набегов. Однако южнокорейские офицеры имели приказ не открывать генералу своих намерений.
МАКНАМАРА: Это правильно. По крайней мере, на период дебатов в Совете Безопасности ООН.
РОСТОУ: Но мы должны еще иметь в виду предложение президента Пак Чжон Хи атаковать с воздуха тренировочные базы северокорейских диверсантов.
«ЧЕРНЫЙ ДРОЗД»
Что это за птица, из-за которой в Овальной кабинете Белого дома произошла маленькая аппаратная стычка? Речь в очередной раз зашла о новейшем совершенно секретном высотном разведывательном комплексе — самолет A-12 Oxcart («Повозка») и беспилотном сверхзвуковом разведчике D-21A. Председатель Объединенного комитета начальников штабов решил воспользоваться случаем, чтобы взять под воинский контроль техническую новинку разведки, и набивал ей цену. Директор ЦРУ, напротив, как биржевой «медведь» играл на понижение — беспилотные средства фотографируют лишь «слегка лучше» Блефовали отчасти оба, ибо хорошо знали — несмотря на вбуханные в «Дрозда. миллиарды долларов, птица никак не могла опериться.
После конфуза со сбитым в районе Свердловска высотным разведчиком U-2 Дуайт Эйзенхауэр был вынужден заявить, что США навсегда отказываются от пилотируемых разведывательных полетов в воздушном пространстве других государств. Но это совсем не означало, что американцы перестанут подглядывать за противником из стратосферы. Ключевое слово — «пилотируемых»! На момент заявления президента Соединенных Штатов ЦРУ уже подписало с компанией SkunkWorks (корпорация Локхид) контракт на разработку беспилотного реактивного самолета D-21 А. Изделие получилось запредельно затратным. Для сумасшедших напряжений тройной скорости звука алюминий не годился. Американцы прознали, что в СССР строят новый перехватчик МиГ-25 из стали, и решили переплюнуть русских, построив корпус из титана. Беда, однако, в том, что этот материал капризен и не выносит механической обработки. Корпуса пришлось вытачивать практически вручную. Под стать «взломщику неприятельских небес сделали и «Повозку» — самолет-носитель А-12. Его отличали очень длинный зализанный фюзеляж и короткие дельтовидные крылья, на которых были закреплены два реактивных двигателя. Для середины 1960-х самолет выглядел комическим аппаратом внеземной цивилизации.
Первоначально предполагалось, что A-12 в чужое воздушное пространство заходить не будет — президент обещал! Это сделает высотный робот. Он пройдет над объектом интереса, а затем отстрелит на парашюте фотоотсек над какой-нибудь дружественной территорией. Спасение и повторное использование D-21 не предполагалось. Финал короткой жизни одноразового летательного аппарата никого особенно не тревожил. Не придется краснеть, как за пилота U-2 Френсиса Гэри Пауэрса на скамье подсудимых в Москве, который не воспользовался булавкой с ядом.
Однако 30 июля 1966 года, во время пробного четвертого запуска в районе о. Мидуэй, D-21A столкнулся
Он со дня на день ожидал выхода из сборочного цеха Локхид новой модификации стратегического разведчика SR-71 Black Bird. Под моделью Oxcart негласно уже подвели черту, поэтому новый риск Хелмс считал неоправданным.
Но его все-таки заставили, и, по крайней мере, дважды «Черный дрозд» прошел над территорией Северной Кореи. Полет 26 января принес удачу: с высоты почти 12 километров «Пуэбло- был запечатлен в окружении корейских катеров на рейде Вонсана. Второй полет 8 мая 1968 года оказался безрезультатным. Американцам и в голову не пришло, что корейцы спрячут своей нечаянный трофей у самой советской границы.
Бахья-Мотель.
Сан-Диего, Калифорния.
24 января 1968 года.
24 января 1968 года, в среду, в половину десятого утра позвонил кэптен Хилл. Он сказал, что если в нем имеется какая-либо нужда, то следует его информировать, но иметь в виду, что и нынешнее утро тоже расписано для гольфа… Только перед самым возвращением мальчиков из школы на пороге наконец появился бравый кэптен, первый официальный представитель американского флота в униформе, которого увидела семья захваченного командира корабля, — спустя полтора суток.
Между тем телефон продолжали обрывать представители крупнейших служб новостей и множество фрилансеров, причем «вольные стрелки» отличались особенно яростным натиском и беспардонностью. Журнал «Лайф» в первую очередь интересовали семейные фото и возможность сфотографировать Розу. Пришлось отказать, она была еще не готова.
В 17.00, когда кэптена Хилла снова сдуло ветром на какую-то вечеринку (светский человек, что поделаешь), раздался звонок коммандера Керчеу из офиса руководителя
Военно-морской информации (CHINFO). После нескольких минут разговора с ним Роза пожала плечами и протянула трубку Хэмпфиллу:
— Поговори, пожалуйста, я не понимаю, чего он хочет.
Офицер пресс-службы ВМС США Керчеу объяснил, что хотя и существует общее правило, когда женам американских военнопленных или заложников не рекомендуется встречаться с журналистами, в данном случае интервью Розы желательно, если она, разумеется, в состоянии его дать. Таково мнение его шефа адмирала Миллера. Хэмпфилл ответил, что Роза дать интервью сможет, но лучше, если это будет индивидуальная встреча. Коммандер Керчеу настаивал на широте охвата прессы, открытость и искренность будут на пользу захваченному экипажу.
Вскоре вернулся кэптен Хилл, раздосадованный отмененной вечеринкой и толпой репортеров, через которую ему пришлось пробиваться. Роза нервничала все больше и больше.
— Вон там, — показала она на дверь, — не прыщик, который рассосется сам собой. С людьми прессы придется объясниться рано или поздно. Но что мне им сказать? Я сама вторые сутки чувствую себя заложницей. Кажется, в подобных случаях флот обязан уведомить родственников о том, что случилось.
Хилл пробормотал, что специальное уведомление Бюро военно-морского персонала, так называемое «сообщение САСО». видимо, еще не ус пели подготовить кадровики в Вашингтоне и что Роза должна получить его первой.