На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»
Шрифт:
Наконец, генерал Эйзенхауэр сказал, что мы должны делать все возможное на дипломатическом фронте и в Совете Безопасности ООН. Требовать созыва специальной сессии Генеральной Ассамблеи, если мы полагаем возможным достичь чего-либо полезного. Он также рекомендовал бы усилить бомбежки во Вьетнаме по максимуму на это время и позволил всем думать, что это связано с северокорейским инцидентом. В завершение он попросил передать президенту его личную уверенность в успехе.
БЫВШИЙ ХОРОШИЙ ПАРЕНЬ
Камера, куда поместили Рассела, оказалась на третьем этаже и была изолирована от других. Камера была угловой, через коридор напротив помешался клуб. Если бы не одиночка, в которой сидел уоррент-офицер Лейси, это была бы единственная камера экипажа на всем этаже.
Такая обособленность дала охранникам уверенность, что они могут вести себя с американцами несколько наглее обычного, избегая при этом осложнений с начальством за «излишнюю
Матрос Ллойд «Пит» Бучер, 1944 год
Нарукавный шеврон «Пуэбло»
Легкий армейский транспорт FP-344, июль 1944 года
«Пуэбло» в праздничном убранстве по случаю возвращения корабля на военную службу
Церемония комиссации. Справа — супруги Бучер, «Пит» еще лейтенант-коммандер
Карта разведывательной операции PINKROOT
Цель операции — засечь корейские радиолокаторы
Порт Вонсан. Первые шаги в северокорейском плену
Беспрецедентная пресс-конференция в Пхеньяне. Командир американского корабля публично осуждает действия своего правительства
«Гавайский жест удачи»
Силой идей «чучхе» — по американскому империализму!
За столом переговоров в Панмунчжоне.
В центре — глава делегации КНДР генерал Пак Чунг Гук
Общественный комитет «Помни «Пуэбло». Слева — Роза Бучер, справа — Джин Хэмпфилл
Глава американской делегации генерал Бонстил (справа) готов подписать долгожданное соглашение о репатриации
«Мы располагаем признанием экипажа, что скажете?» Карикатура из американской прессы тех дней
Домой по мосту Невозвращения, с интервалом в одну минуту
Последняя идентификация личности
Первым
Построить, но не смешивать!
В госпитале Бальбоа. Слева — «чистые- моряки, справа — разведчики-слухачи
Who is to ВІате? Вечный вопрос — «Кто виноват?»»
Наконец-то дома! Бучер на авиабазе Мирамар в Сан-Диего
Коммандер вернулся домой
Не стареют душой ветераны
Ллойд Бучер в последние годы жизни
Акварель коммандера
Экскурсовод в звании старшего полковника. Это он командовал группой захвата
То, ради чего… Совершенно секретный криптотелеграф KW-7 Orestes сегодня экспонат канадского музея электросвязи
«Пуэбло» — один из главных туристических аттракционов социалистического Пхеньяна
Карикатура американской прессы в феврале 1969 года. Надпись на мине — «Допрос Бучера», надпись на шлюпке — «Военно-морской духовой оркестр. Игра слов — brass переводится также как «бесстыдство»
Теперь — в твердой памяти
«Черный дрозд» в поисках — «Пуэбло»
То самое, из-за чего все случилось. Американская шифровальная машинка KL-7
Официальное фото коммандера Ллойда Бучера
Последний причал командира
Музей победы над империализмом
В ветреные дни, которые зимой случались часто, дверь открывалась сквозняками. Всякий раз, когда это происходило, ближайший к двери моряк вскакивал и старался закрыть ее быстрее, чем это заметит корейский солдат. Охранники, специально (тоже от скуки) следившие за дверью, никогда не пропускали момент ее открытия, и, следовательно, человек с положенной на дверь рукой при появлении охранника получал «указание». Серьезность «указания» зависела от настроения самого солдата, времени по распорядку дня, а также от того, кто был дежурным офицером на этаже. Чтобы равномерно распределить корейские оплеухи среди сокамерников, проклятое «горячее место» ближайшего к двери матросы и старшины занимали по очереди — замена каждые сутки, несмотря на тяжесть избиения в свою предыдущую очередь. Эти сутки становились для несчастного очередника сущим адом. Эта специфическая повинность получила прозвище «Карусель смерти». Ни в одной другой камере не было ничего подобного.