На грани войны
Шрифт:
Маттиас не вздрогнул. Он не разрывал зрительного контакта.
Розамонд сделала несколько глубоких вдохов, успокаивая себя.
— Избавься от этих паразитов, создающих проблемы, и все и вся встанет на свои места. Они увидят, что я спасла их. Потребуется время, чтобы понять. Но они увидят. Я знаю, что они увидят.
— Я работаю над этим.
— Работай усерднее!
— Как ты и сказала, нужно время, Розамонд. Они вооружены. Горожане любят Бишопа. У Лиама тоже есть друзья. Он даже пользуется авторитетом среди моих людей.
— Мне говорили, что ты тоже, — заметила Розамонд. — Я ошиблась?
— Ты не видишь улиц. Город находится на грани восстания и анархии. Все, что угодно, может привести их в действие. Ты не хочешь, чтобы я убил этих людей? Тогда ты не должна давать им повод для бунта. На такие вещи нужно время. Мы бросаем камни в пруд. Нам нужна рябь, а не приливная волна. Тебе, как никому другому, это известно. Не потеряй свое преимущество.
Розамонд отпрянула.
— Не обо мне тебе стоит беспокоиться.
— У меня все под контролем.
— У меня тоже! — прошипела она.
Ей хотелось ударить по его мясистому лицу. Она скучала по Гэвину до боли под ребрами. Иногда по ночам она думала, что это может ее убить.
Ей хотелось вырвать кому-нибудь глаза. Бить, пинать, причинять боль, чтобы им стало так же больно, как и ей.
Она заставила себя разжать кулаки и сделала длинный глоток вина. Бутылка почти опустела. Она чувствовала, как вино растекается по венам. Когда она поставила бутылку обратно на стол, та почти не издала ни звука.
Саттер не должен ее недооценивать. Он понятия не имел, на что она способна, что она сделала и что готова сделать.
— Не разочаровывай меня, — проговорила Розамонд. — Тебе не стоит меня разочаровывать.
Глава 9
Ханна
День сорок второй
Ханна Шеридан была дома.
Все оказалось не так, как она себе представляла. Этот дом — дом Ноа в «Винтер Хейвен» — не ощущался как ее дом. Нет. И она боялась, что уже никогда не станет.
Дом не имел значения. Главное — быть с Майло.
Она вернулась к нему. Все те часы, дни, месяцы и годы, что она провела в аду в том подвале — только ее сын поддерживал в ней жизнь.
Когда она сбежала в неизвестность, не имея ничего, кроме одежды с собой, именно Майло побуждал ее идти дальше. Майло не покидал ее мысли, пока она страдала, мучилась от боли и голода, холода и страха.
Каждый мучительный шаг на этом пути сделан ради сына.
И вот теперь он здесь, во плоти. Ему восемь лет, черные волосы, нежная оливковая кожа и большие темные глаза. Вся сладость и теплота, и маленькие мальчишеские руки, и ноги, колени и локти.
Ее бьющееся сердце. Ее сын.
Ханна улыбнулась ему.
— Что ты думаешь?
Она одела Майло в его зимние штаны, сапоги, зимнюю куртку, шапку, шарф и перчатки. Кроме того, он надел переноску для ребенка,
Несколько подростков нашли ее, обшаривая один из заброшенных домов на окраине города, под руководством Рейносо. Бишоп дал ему список необходимых вещей для местных семей, внесенных ополчением в черный список, и Рейносо по предложению Аннет Кинг организовал команду из скучающих подростков.
Эта семья предпочла отправиться в ближайший лагерь федерального агентства по чрезвычайным ситуациям. Они оставили большую часть своих детских принадлежностей — манеж, люльку, вибрирующую качалку на батарейках, а также много детской одежды от новорожденного до шести месяцев.
Переноска оказалась слишком большой для Майло, но с помощью клейкой ленты они затянули ремни настолько, что он смог носить свою сестренку.
Переноска была голубой, а не розовой, как и большинство детской одежды, но выбирать не приходится. Майло настаивал, что любимый цвет Шарлотты — голубой, под цвет ее глаз.
Майло погладил Шарлотту по спине.
— Она такая крошечная. Когда же она вырастет и сможет играть?
— Не скоро, но когда станет большой, она будет ходить за тобой весь день, умоляя поиграть с ней.
Майло усмехнулся.
— Я покажу ей все свои коллекции Лего и фигурки супергероев. Но она не сможет играть с Росомахой. Он мой любимый. Держу пари, Квинн научит ее рисовать так же, как и меня. Во сколько лет я смогу прочитать ей «Противостояние»?
— Ух ты! Спокойно. Я думаю, мы можем воздержаться от Стивена Кинга еще несколько лет. Давай начнем с хорошей прогулки, обнимашек и нескольких детских книжек.
— Квинн сейчас читает мне «Дорогу». Она говорит, что это подходящее по возрасту произведение, потому что там есть детский персонаж. Она просила не рассказывать тебе или папе о том, что там есть часть про поедание детей.
— Да уж. Нам с Квинн, возможно, стоит поговорить об этом.
— Не говори ей, что я проболтался.
— Я постараюсь этого не делать.
Майло усмехнулся, надевая на Шарлотту маленькую вязаную серо-зеленую шапочку и осторожно натягивая ее на уши. Он так заботился о ней. У Ханны теплело на сердце, когда она наблюдала за ними вместе.
Поначалу она не подталкивала Майло к ребенку. Внезапное появление его давно потерянной матери уже ошеломило сына. Не говоря уже о меняющем мир ЭМИ.
Со временем Майло стал больше интересоваться своей сестренкой. Он наслаждался ролью заботливого старшего брата. Он легко доверял, легко любил.
Ханна надеялась, что любовь не будет для него проблемой. Немногие люди сохраняли такие большие открытые сердца. Мир, как правило, разбивал их.
За шестнадцать дней, прошедших с момента ее возвращения домой, они с Майло снова нашли путь друг к другу. Их отношения все еще оставались нерешительными; два раненых человека шли навстречу друг другу в темноте.