На Грани. Книга 2

Лински Литта

Глава 24

Устав проклинать себя, Лотэсса впала в апатию. Она безучастно взирала на происходящее, хотя, по сути, почти ничего не происходило. Правда, место ее обитания в Ортейне сменилось в третий раз, но девушка воспринимала эти перемены как перевод из одной камеры темницы в другую. Новая фрейлина, хоть и была чрезвычайно хорошенькой молодой женщиной, не вызвала в Тэссе и сотой доли расположения, какую она когда-то испытала к Альве при их первой встрече. Впрочем, та тоже не выказывала симпатии к госпоже. Тэсс то и дело ловила на себе колючий взгляд больших голубых глаз. Девицу звали не то Шелана, не то Шалена и она, похоже, не собиралась оставлять Лотэссу в одиночестве ни на минуту. Скорее уж эту

красивую, но неприятную особу приставили к ней в качестве надзирательницы, чем фрейлины. Ну и пусть. Тем лучше. По крайней мере, будет кому доложить Торну о том, что узница отказывается есть. Тэсса решила, что это лучший способ выразить протест против заточения. Однако от еды девушка отказывалась не только назло дайрийцам. Есть просто не хотелось, как и жить вообще.

Ужасно осознавать, что она все испортила. Неужели нельзя было придумать слова, которые бы убедили Валтора отказаться от войны? Здравый смысл подсказывал ей, что таких слов не существует. По крайней мере, до сих пор ей в голову не пришло ни одной сносной идеи. Ни одного довода, который Дайриец не мог бы высмеять или разбить в пух и прах. Как почти со всеми людьми, с Тэссой случалось, что самые толковые мысли и остроумные аргументы приходили после завершения беседы, которую она мысленно продолжала вести. Но не в этот раз. Сколько ни прокручивала она в голове разговор с королем, так и не смогла придумать ничего достаточно убедительного.

Постепенно устав от мысленных баталий и невозможности отыскать решение, девушка впала в какое-то внутреннее оцепенение, подобное тому, что накрыло ее при известии о смерти королевы Шафиры. Внешне она тоже, должно быть, выглядела настолько безжизненной, что новая фрейлина, видно, сочла своим долгом ее растормошить.

— Энья, — голос девицы звучал довольно естественно, не слащаво, и все-таки Тэсс явно слышалась какая-то фальшь, — как вы находите Тиарис? Древняя столица Элара впечатлила вас?

На какой-то миг мгновенно вскипевшая злость вытеснила апатию, Тэсс резко подняла голову.

— Столица Элара называется по-другому!

— Так то сейчас, — та, казалось, и не заметила направленного на нее гнева. — Я же про древние времена говорю, когда Элар и Дайрия были одной страной, а Вельтана — маленьким городком в Муане.

Глядя со стороны, нельзя было сказать, что фрейлина издевается над своей госпожой, скорее просто демонстрирует знание истории, и все-таки Лотэсса явственно чувствовала насмешку, внешне никак не выраженную. Случись этот разговор до завоевания дайрийцами Элара, Тэсс бы так не злилась. Скорей уж окинула бы собеседницу снисходительным взглядом с оттенком презрения, мол, прикрываете нынешнюю неказистость былой славой могучей империи. Но теперь, когда она знала, что королю Валтору оказалось под силу вновь объединить под своей властью расколотую когда-то страну, о чувстве превосходства придется позабыть. Гнев по сути вызывала именно правота фрейлины, хотя та даже не представляла, что ее ехидная фраза на деле является пророчеством и относится к будущему не в меньшей степени, чем к прошлому.

В любом случае удостаивать девицу ответом, Тэсса не собиралась, как и вообще поддерживать с ней беседу. Пытаться завоевать доверие приставленной к ней фрейлины и использовать в своих целях — затея бессмысленная и безнадежная. Девица приставлена королем или Торном, и ее главная задача — следить за то ли сумасшедшей, то ли за опасной эларской шпионкой. Тэсс снова погрузилась в себя, а фрейлина, продолжая излучать наивную доброжелательность, уселась за вышивание. Лотэсса невольно следила за мельканием шелковых нитей в ловких тонких пальцах, но мысли ее витали далеко.

Неужели все кончено, и все, кого она любит, вновь умрут? И первыми, еще до освобождения Дэймора, погибнут Эдан, Рейлор, Нейри… Девушка с легким удивлением отметила, что среди пришедших на ум имен не было короля Йеланда. Ну и богини с ним, с Йеландом. В конце концов, из-за его

малодушия все и началось. И вдруг словно молния озарила затуманенное отчаянием сознание Тэсс. Малодушие Йеланда! Вот ключ! Король Элара прибег к кольцу в крайней ситуации, опасаясь за свою жизнь. А если он будет в безопасности, хотя бы относительной, то не воспользуется кольцом. Она не смогла предотвратить войну и захват своей страны, но еще может спасти мир. И, что еще важнее, спасти брата, принца и Рейлора Таскилла. Правда, для того, чтобы уберечь любимых людей, она должна поспешить. Да, Валтор с Торном выиграют битву при Латне, но там не должно быть Эдана с Рейлором, а короля с принцем не должно быть в столице на момент захвата Вельтаны.

Девушка припомнила, что даже богиня советовала ей в случае неудачи с Дайрийцем постараться воздействовать на Йеланда. Послушает ли ее эларский монарх? А все остальные? Как убедить рыцарей отказаться от участия в главной битве, а короля и принца заставить бежать из страны? Не потерпит ли она такую же неудачу, как в случае с Валтором. Нет! Тут она не имеет права все испортить. К тому же, речь идет о знающих ее и доверяющих ей людях, а не о тех, для кого она подданная вражеской страны. Эдан, Рейлор и Нейри любят ее, а значит, должны поверить!

Но для того, чтобы убедить и спасти их, ей нужно оказаться в Эларе. Сейчас девушка была готова осыпать Маритэ проклятиями за то, что та забросила ее в Тиарис, а не в Вельтану. С самого начала же было ясно, что заставить Дайрица отказаться от войны — никуда не годная идея. И что настолько затуманило ее разум, что она согласилась на этот план богини? На самом деле Тэсс знала, что — желание увидеть Валтора. Наверное, ей настолько важно было убедиться, что он жив, оказаться рядом, что эта потребность лишила ее способности разумно взвешивать свои шансы на успех. Сейчас девушка многое бы отдала, чтоб оказаться в родном городе, а не запертой в королевском дворце Тиариса. Она должна выбраться и вернуться в Элар! Чего бы ей это ни стоило. Времени у нее в обрез, но все-таки пара месяцев есть.

Апатию Тэссы как ветром сдуло, мысли бешено крутились в голове, сменяя одна другую. Однако внешне девушка сохраняла все ту же безжизненную позу и выражение лица. Пусть Шелана видит совершенно сломленную и разбитую пленницу. На жалость Тэсс не рассчитывала, главное, не вызывать подозрений. Изображать из себя умирающую сейчас — самая выгодная тактика. Если она откажется от еды и целыми днями, как восковая кукла, будет сидеть в кресле, уставившись в одну точку, рано или поздно Валтор должен заинтересоваться и попытаться что-то изменить. В этом девушка почти не сомневалась. Такой уж он человек, что не сможет равнодушно позволить ей уморить себя. Конечно, это не тот Валтор, что любил ее, но и этот чужой, по сути, человек обладает теми же чертами характера и принципами. Кроме того, она не кто-нибудь, а Лотэсса Линсар, чья смерть может доставить дайрийцам немало неприятностей. Король должен понять, что если не отпустит пленницу на волю, то она умрет, как вольная птица в клетке. Валтор не сможет допустить ее смерти, он просто обязан изменить свое решение!

Однако сколько дней пройдет прежде, чем королю или Торну доложат о том, что узница отказывается от еды? Тэсс не боялась, что ей придется все это время испытывать муки голода во имя великой цели. Она никогда раньше не голодала всерьез и не особо представляла, каково это. Куда больше она опасалась, что все это может затянуться. А сейчас дорог каждый день. Ведь даже если Малтэйр, видя, что пленница готова уморить себя, решится вернуть ей свободу, нужно еще добраться до Элара. Битва при Латне состоялась в первый месяц лета, значит, нужно быть в Вельтане не позже месяца Астели — последнего месяца весны. Как бы ускорить события? Вот если бы можно было устроить попытку самоубийства, при этом достаточно достоверную, чтоб вызвать у Валтора жалость и тревогу, и заставить его пересмотреть свое решение держать ее в плену…