На Грани. Книга 2
Шрифт:
Через несколько шагов Шалена остановилась, затем из темноты послышались непонятные звуки — сначала какая-то возня, потом скрежет, хоть и приглушенный стенами и грудами одежды, но все равно показавшийся Тэссе невообразимо громким и противным. Неожиданно потянуло холодом, но это было даже приятно, поскольку свежий поток разбавил царивший здесь спертый воздух. Шалена вновь дернула Тэсс за руку, и не успела та опомниться, как оказалась на открытом месте, находившемся явно за пределами шкафа, да и вообще комнаты.
Огонек свечи, что держала в руках проводница, освещал лишь крошечный кусок пространства вокруг. Но даже при таком слабом свете
— Подземный ход! — догадалась она.
— Он самый, — подтвердила Шалена, направляясь к лестнице. — А вы думали, что я решила прятать вас в шкафу?
— С вас станется! — буркнула Тэсс в ответ.
Спуск дался ей нелегко. Ступени был разной высоты, временами сколотые или стесавшиеся в самых неожиданных местах. Шалена со свечой шла первой, освещая пространство перед собой, а Лотэссе приходилось двигаться наощупь. Хорошо еще, что платье, которое одолжила ей фрейлина, доходило только до щиколоток и оттого не затрудняло движений. К облегчению девушки, лестница оказалась не слишком длинной. Спустившись, они пошли вперед по узкому тоннелю.
Кромешная мгла вокруг, почти могильные холод и сырость, а главное, низко нависающие каменные своды производили на Тэсс давящее впечатление. Пока она спускалась, ей было не до того, все силы и внимание уходили, чтобы не упасть. Но, едва успев пройти несколько десятков шагов по относительно ровной поверхности, девушка начала чувствовать, что ей трудно дышать. Скорее всего, это просто обман испуганного сознания. Идет же Шалена впереди совершенно спокойно. Ни в коем случае нельзя показать перед ней своей слабости. Да и вообще, глупо бояться какого-то жалкого подземелья той, что прошла столько испытаний. Неожиданно проводница повернулась к Тэссе. Выражение ее лица в подрагивающем свете свечи казалось пугающим.
— А ведь если я тебя убью здесь, тебя никто не найдет. Или найдут через несколько лет. Почему бы тебе не исчезнуть именно так? — на ее губах играла жутковатая улыбка.
Тэсса с трудом удерживалась от того, чтобы впасть в истерику. Пережить кошмарную боль на грани смерти только для того, чтобы умереть в подземелье от рук безумной девки! Шалена ведь права, убив спутницу здесь, она почти ничем не рискует. Ей, конечно, отвечать за пропажу пленницы, но это и так произойдет в любом случае. Собрав остатки самообладания, Лотэсса заставила себя улыбнуться в ответ.
— И что это даст? Вы же знаете, на что я способна. Только, исцелив себя, я направлюсь к королю — жаловаться. Скажу, что вы меня похитили и затащили в подземелье, чтоб убить.
— Думаете, я не смогу запереть дверь, которая служит выходом отсюда, пока вы валяетесь без чувств? — голос фрейлины звучал не слишком уверенно.
— Думаю, что с обоих концов — не сможете!
Тэсса говорила наугад. Она отнюдь не была уверена, что выход наружу не заперт. Кроме того, она не знала дороги.
— Ладно, я пошутила, — пробормотала Шалена. — Хотела попугать немного.
— Что ж я вам такого сделала? — вопрос был задан без особой цели и надежды на ответ.
— Да ничего! — взорвалась Шалена, резко обернувшись. Колебание воздуха чуть не загасило свечу. — Но его величество вбил себе в голову, что должен жениться на вас!
— Жениться на мне? — растерянно пробормотала Тэсса.
В этот момент ее даже не интересовало, какое фрейлине дело до брака короля. Она могла думать только об одном: Валтор хочет жениться на ней!
— Странные же идеи приходят в голову вашему королю, — она постаралась произнести эту фразу как можно безразличнее. — Но спасибо, что сказали. Мне тем более стоит поспешить исчезнуть, ведь в Эларе меня ждет жених — и тоже, как ни странно, королевских кровей.
— Кто бы сомневался, — с негодованием фыркнула в ответ фрейлина.
Лотэсса не желала хвастаться. Вообще вся эта тирада имела смыслом отвлечь спутницу от невольного волнения, вызванного ее словами. Ведь Шалене достаточно предположить, что эларка желает этой свадьбы, и Тэссе точно не жить.
Оставшийся путь они проделали в молчании. Лотэсса благодарила судьбу за то, что ее бравада произвела на Шалену должное впечатление, но также и предавалась терзаниям из-за того, что добровольно отвергает шанс выйти замуж за любимого мужчину. Ведь именно сейчас любовь Тэссы к Валтору, больше не отравленная горечью, стала сильна как никогда. По сути, любила она того, прежнего, зато теперешнего не за что было ненавидеть. В сердце Тэсс два этих человека, на самом деле являющиеся одним, неразрывно слились. Теперь она точно знала, что любит Валтора Малтэйра, но по иронии судьбы он больше не нуждается в ее любви.
Известие, рассказанное Шаленой, настолько расстроило Лотэссу, что страх, внушаемый мрачными каменными коридорами, незаметно исчез, уступив место иным чувствам.
Девушка подозревала, что они выйдут из тоннеля за пределами Ортейна, но не могла предположить, что они окажутся настолько далеко от королевского дворца. Посредством подземного хода они миновали не только дворцовую площадь, но и примыкающие к ней несколько кварталов. Выходом из подземелья служила арка, причем выводящая не в какое-нибудь помещение, а прямо на улицу. Точнее, под мост. Впрочем, снаружи вход был так удачно замаскирован, что попасть в тоннель можно было только по случайности. Теперь Тэсса поняла, почему эту дверь невозможно было запереть.
За то время, что они выбирались из дворца, тучи окончательно затянули небо. Пронизывающий влажный ветер дул вовсю, а у реки его порывы казались и вовсе невыносимыми. Шалена обернулась и соизволила дать спутнице плащ. Про себя Тэсс отметила, что на фрейлине добротные теплые башмаки, а на ней самой — легкие туфельки, оставшиеся еще с Латирэ, точнее, их копия, Уивинорэ. Впрочем, Шалена ничего ей не должна. И так одолжила собственное платье и плащ. Тэсса испытывала бы к проводнице искреннюю благодарность, если бы та не запугивала ее убийством. Сколько сейчас времени, девушка не знала, но опасалась, что ночь на исходе. Шалену это, очевидно, тоже беспокоило, и она ускорила шаг, предоставив Тэсс возможность догонять ее в промокших насквозь туфлях, грозивших расползтись на куски.