На грани
Шрифт:
Только небольшому отряду удалось проникнуть через стену со стороны Секретного дома. Однако комендант счел этот третий удар отвлекающим и не стал сразу снимать с двух основных направлений обороны большие силы гарнизона для его купирования. Тем более что с этой стороны ничего существенного в крепости не было. Разве что почти пустующая крепостная тюрьма – Секретный дом, в котором находился в заключении какой-то непонятный безымянный орк.
Судя по всему, комендант не знал, кто такой этот орк и что именно ради него затеян весь этот штурм.
– Понятно.
– Да, Ваше Сиятельство! – комендант откланялся и пошел отдавать соответствующие распоряжения.
– Когда будут стричь и брить, не дайте, пожалуйста, князю-кесарю захватить хотя бы волосок с моего тела. Иначе мне смерть! – услышал я сзади едва различимый шепот.
Слегка повернув голову и посмотрев через плечо, я встретился с умоляющим взглядом слезящихся глаз царевича Алексея. Секунду подумав, я молча кивнул и подошел к Ромодановскому:
– Ваше Сиятельство, для соблюдения секретности, я сам побрею и постригу царевича.
– А покараулю снаружи, чтобы никто не отвлекал – вклинился в разговор Олег Сельвестрыч, который, судя по всему, тоже слышал просьбу царевича.
Во глазах князя-кесаря мелькнула досада, но, окинув нас взглядом, он только махнул рукой и вышел.
После того как в камеру были принесены мыльно-рыльные принадлежности, доставлены ростовое зеркало и чистая одежда, мы остались в камере одни.
Я расстелил на полу огромную белую простыню, поставил посреди нее трехногий табурет, посадил на него царевича и приступил к делу.
Начав процедуру бритья и стрижки, я в один момент задержал опасную бритву на шее орка и глядя на него через зеркало, спросил:
– Ну теперь рассказывай кто ты такой на самом деле и как дошел до жизни такой?
Орк удивленно посмотрел на меня опять же через зеркало и спокойно ответил:
– Я царевич Алексей Петрович Романов, сын царя Петра Первого, великого государя нашего.
– А почему ты орк. Ведь царь Петр Великий был человеком.
– Мой батюшка наполовину был из рода Нарышкиных, а в их роду у многих присутствует кровь Нарышкина.
– Ну так они же люди, а ты орк? – спросил я, продолжая стричь и брить царевича.
Но чем больше, я приводил орка в порядок, тем больше он становился похожем на царевича Алексея. Нет, это не был царевич Алексей. Это был именно орк, похожий на царевича.
– И я тоже человек, - произнес царевич Алексей.
Я непонимающе и скептически уставился на орка – царевича и для ясности озвучил:
– Не понял?
– Я тоже человек. Меня просто обратили в орка.
– Кто и зачем?
Как оказалось, царевича Алексея обратил в орка сам князь-кесарь Ромодановский. Ну не сам, конечно, а с помощью авалонцев из подземной лаборатории под Тайной Канцелярией. Это длительная, на несколько дней, процедура, а самое главное болезненная.
Проходит она в специальном авалонском аппарате.
Князь-кесарь сказал, что обратить царевича надо для его же безопасности. Во-первых, это позволит как следует спрятать царевича от недоброжелателей, а во-вторых, принудительно обращенного в орка может убить только орк.
Люди для царевича будут опасны, только когда, он снова станет человеком. Впрочем, сделать орка снова человеком, гораздо проще и быстрее, чем обратить первоначально. Для этого достаточно завладеть небольшой частицей тела, ну там волосом или ногтем и при определенных обстоятельствах прочесть некоторые заклинания. И сделать это должен тот же человек, что и обратил его в орка
Вот царевич Алексей и испугался, что князь-кесарь пришел его убить, чтобы привести во исполнение приговор за измену государю.
– А зачем ты изменял государю?
Ответить царевич не успел, так как дверь в камеру распахнулась и в нее спиной вперед ввалился Олег Сельвестрыч. Он распластался на полу, а вслед за ним в камеру, от кого-то, отбиваясь мечами, ввалились все мои друзья: Сергей, Янис и Федор Иванович.
Вслед за ним в камеру ворвались огромные подручные князя-кесаря, которых я во множестве видел в Тайной Канцелярии. Все они были вооружены пистолетами, клинками и магией и не стеснялись пускать все это в ход. Мои друзья пока отбивались, но вынуждены были отступать, пока вся эта свора князя-кесаря не загнала их в эту камеру.
Сам Его Сиятельство не прятался за спины своей гвардии, а наоборот со своей длинной шпагой, по которой бежали магические искры, вылез вперед.
Я прекратил заниматься царевичем, вытащил свой тесак, заслонил собой Алексея и спросил:
– Ваше Сиятельство, что происходит, мы еще не закончили.
Ромодановский не удостоил меня ответом, он сделал выпад, пытаясь достать меня своей шпагой.
Не достал. Вместо этого с острия его шпаги сорвался тонкий магический луч и устремился ко мне. Я едва успел отвести его клинком своего тесака. Луч ушел в зеркало, отразился там и ушел прямо мне в солнечное сплетение, где у меня был шрам. Я не почувствовал никакого ущерба, наоборот, был прилив сил. Выйдя оттуда, луч устремился к князю-кесарю.
Его Сиятельство тоже едва успел подставить под луч магической энергии эфес шпаги. Однако, судя по всему, сила магии была так велика, что князя-кесаря опрокинуло навзничь.
Поднявшись на ноги, Ромодановский ошарашенно уставился на меня. Остальные тоже удивленно смотрели на меня. Мои друзья тоже смотрели на меня встревожено.
Я посмотрел на свое отражение в зеркало. Оттуда на меня смотрел орк.
Глава 19
Обвел взглядом всех присутствующих. Захотелось в голос заржать. Прямо немая сцена из «Ревизора» нашего Гоголя, Николая Васильевича. Еще раз глянул в зеркало – ничего не изменилось. Там был орк. Я помахал орку тесаком. Он ответил мне тем же.