На границе двух миров
Шрифт:
Я — чужой, Салли. Поэтому меня презирает Виалсар, поэтому я сирота. И, если кто-то еще вдруг заглянет мне в душу… в этом мире станет еще на одного протосса меньше, который считает меня равным.
Селендис молчала, боясь спугнуть редкое мгновение откровенности. Алессадар никогда не рассказывал ей, почему не похож на своего родителя, никогда не рассказывал, как оказался в приюте.
И да, она понимала, о чем он говорит. Алессадар… не вписывался в образ протосса, не вписывался настолько, что это было очевидно всем, даже ей.
Вот только и она тоже… не вписывалась.
Поднявшись на ноги, она осторожно, словно боясь спугнуть, подошла к кровати и присела рядом с ним. Поймав его взгляд, она протянула руку ладонью кверху.
— Ты можешь мне верить, — сказала она единственное, в чем была сейчас уверена. — Всегда.
Очень медленно, словно поднимая вместе с рукой целую гору, он медленно вложил свою руку в ее подставленную ладошку и Селендис ощутила робкое прикосновение к своему разуму. Прикрыв глаза, девушка пару мгновений наслаждалась этим чувством — даже такое простое действие приносило почти физическое удовольствие, а потом потянулась навстречу.
Она прошла вместе с ним через все — муки рождения, перипетии взросления и тягости неизлечимой болезни. Не она сканировала его память — он вел ее, крепко держа за руку, по знаковым событиям своей жизни. Она пережила вместе с ним осознание собственной смертности, сводящую с ума боль во всем теле, ласковые прикосновения Пустоты, погасившей сознание. Она чувствовала шок его нового рождения, отчаяние запертого в клетке ребенка, боль от использования искалеченного Дара…
А еще она увидела себя его глазами, отчего мгновенно разорвала контакт и закрылась самыми сильными щитами, какие только знала.
Крохотная, смешная чешуйчатая малышка Салли, которую он учил ходить, крепко держа за руки. Не девушка — протосс, представитель чужой для него расы, лишенная многих черт, присущих женщинам его мира. Он никогда не сможет посмотреть на нее так, как смотрит на него она. Знание, обретенное ею совсем недавно, никогда не коснется его, потому что он никогда не сможет его понять.
Ей хотелось смеяться от злой иронии ситуации. Не он чужой для нее, она — чужая для него.
— Салли? — сквозь грохот крови в ушах прорвался его обеспокоенный голос.
Она молчала, отчаянно пытаясь заглушить гремящий в голове голос, без конца повторяющий «НИКОГДА!»
— Салли…
Держать щиты становилось все труднее, еще чуть-чуть — и эмоции вырвутся на свободу и он узнает то, что никогда не должен узнать.
Не говоря ни слова, она развернулась и деревянным шагом вышла из комнаты, не обращая внимания на его жалобный голос, умоляющий остаться.
Она вернется сюда завтра и скажет ему, что для нее не имеет значения, из какой он там расы, и что она всегда останется его другом. А сейчас ей слишком больно произносить слово «друг».
Она вернулась. Только оказалось, что возвращаться ей больше не к кому.
______________________________________________________
З.Ы. И что меня постоянно тянет на мелодраму?.. мда…
З.З.Ы.
З.З.З.Ы. Вторая часть интерлюдии так и валяется недописанной, за что большое сори(
•* — Мне просто не понравилось, как звучит «Тамплиерка». Поэтому женский вариант будет такой.
•** — Ну похожи пси-клинки зилотов на катары Ассасина из второй Дьяблы, что я тут могу сделать?)
•*** — На будущее, когда речь будет заходить о протоссах. Когда нет уточнения «сказал вслух», значит, разговор ведется ментально.
Глава 2.3. Сжигая мосты
Забравшись с ногами на слишком просторное для меня кресло, я рассматривал проплывающую подо мной зеленую планету и безуспешно пытаясь отыскать в душе хоть какие-то связанные с этим чувства.
Бесполезно. В голове было пусто — ни мыслей, ни эмоций — НИЧЕГО.
Бортовой компьютер малого звездолета Скаут утверждал, что зеленый мохнатый шар подо мной — Терран-8, планета, принадлежавшая моей родной расе — протоссов явно не волновало людское самоназвание, а потому все колонизированные землянами планеты просто нумеровались ими в порядке очередности. В этой системе располагалась и вторая планета, под номером семь, но, вопреки «восьмой», была плотно заселена и технологически развита, являясь чем-то вроде столицы системы.
Вот интересно, а что будут делать протоссы, когда люди заполонят собой все вокруг? Мои земляки уже сейчас превышают чешуйчатых телепатов по численности в два раза, а что будет через два, четыре поколения?
Впрочем, и так ясно, — выйдут из тени и покажут заносчивым людишкам, кто хозяин в секторе. Насколько я успел разобраться в боевых возможностях обитателей моей «новой бывшей» родины, люди могут сражаться с ними на равных (да и то — условно) только на поверхности планет.
Я чуть скривил губы в невеселой усмешке. Скаут, в котором я сейчас нахожусь, не превышает размерами обычный самолет, еще из тех, что я помню из старой жизни, но способен к автономному одиночному путешествию между звездами. Он не потребляет топливо — вся подпитка идет через кристаллы, которые посредством пилота связаны с Кхалой*, он обладает плазменными щитами, которые позволяют не бояться пуль, ракет или даже радиации.
Протоссам не обязательно спускаться на планеты — они просто запрут на них землян, не выпуская последних дальше орбиты, и будут держать блокаду до тех пор, пока люди не капитулируют. Уж где-где, а в космосе долговязым телепатам нет равных.
Я прикоснулся к управляющему кристаллу, отдавая приказ на медленное снижение, — другого пути у меня все равно не было.
Ничего не изменилось, да и, если честно, я не очень-то рассчитывал, — скорость снижения на гравитационном движке не превышала сотни метров в секунду, что было в три раза меньше скорости звука, — просто смешно по космическим меркам. Таким образом, я окажусь на поверхности чуть больше чем через час, — зато не засвечусь везде, где только можно пылающим алым болидом.