На хвосте удачи

Колесова Наталья Валенидовна

Так он успокаивал себя до тех пор, пока нестройные выкрики матросов не сообщили, что внезапно стало слишком поздно. Корабль изменил курс и теперь переходил на траверз «Чайки».

Резкие команды, топот множества босых ног по палубе… Нати, покрутив головой, поспешно убралась на ют; матросы работали слаженно, сосредоточенно, со своей неопытностью она только бы им помешала.

– Это что… пираты?

Ван Дейк, всматривающийся в английский корабль, и сам для себя решал этот вопрос. Шхуна. Быстроходная. Во всяком случае, куда быстрее его хоть и трехмачтового,

но изрядно нагруженного барка, сейчас пытавшегося добраться до ближайшего необитаемого островка с удобными укромными бухтами. Хотя осадка у шхуны меньше – возьмет и просто войдет в бухту следом…

– Сигналят!

Нати, как и все остальные, легко расшифровала сигнал: от них потребовали лечь в дрейф. Ван Дейк пробормотал под нос нечто по-голландски – судя по интонации, выругался. Ругательства стали еще громче и длиннее, когда английский вымпел дрогнул и пополз вниз – взамен ему к небу взмыл флаг с нарисованной огненно-красной звериной мордой.

– Шкипер, это Лис! – крикнул сверху моряк, зависший на вантах.

– Вот только его мне недоставало! – простонал голландец от волнения по-французски.

С пиратского корабля вновь поступил приказ остановиться. Очень недвусмысленный и четкий приказ: борт шхуны окутался белым дымом, что-то пролетело и рухнуло по левому борту «Чайки», подняв вверх фонтан брызг. Барк ощутимо подбросило.

– Дьявол, дьявол, дьявол! – Ван Дейк оглянулся. Матросы, задрав головы, смотрели на него с палубы. Рулевой флегматично глядел прямо перед собой, выдерживая заданный капитаном курс.

Ван Дейк махнул рукой и прокаркал команду, которую Нати даже переводить не пришлось, – с той же готовностью, что и раньше, матросы кинулись убирать паруса.

Нати не понимала, что происходит. Почему они не пытаются удрать, маневрировать, выстрелить из пушек, наконец? Конечно, на торговце пушек куда меньше, чем на шхуне, но даже один удачный выстрел может переломить судьбу – Нати столько слышала об этом от брата Ионы!

– Мы что, так и сдадимся на их милость? – крикнула она. Ван Дейк кинул косой взгляд и лишь плечами пожал: объяснять что-то бестолковому юному монашку… Сказал только:

– Молись, монах, да как следует, чтобы Лис не скушал тебя на завтрак!

Нати тоже не стала поправлять шкипера: мол, не монах вовсе, а только послушник… Расширившимися глазами следила за приближавшейся шхуной: идя в крутом бейдвинде, та, казалось, была готова просто протаранить барк. Так они и берут на абордаж? Матросы с «Чайки» подумали так же – с криками дружно отхлынули на правый борт.

Однако в сегодняшние планы пиратов абордаж не входил.

Нати просто раскрыла рот от неуместного сейчас восхищения, наблюдая слаженную работу пиратской команды: когда все паруса были спущены, шхуна по инерции описала полукруг вокруг «Чайки» и остановилась буквально борт о борт на расстоянии полукабельтова.

Орудийные порты были открыты, да и пушки на верхней палубе, как и моряки с мушкетами, выглядели неприветливо. Пауза показалась Нати просто зловещей. Потом со шхуны зычно крикнули по-английски:

– Эй,

на «Чайке», встречайте гостей!

– Да чтоб ты сдох, Лис! – вполголоса пожелал Ван Дейк тоже по-английски и запыхтел давно угасшей трубкой, чего, впрочем, он даже не заметил. Краски медленно возвращались на его круглое лицо.

Негромко переговаривающиеся голландцы наблюдали, как со шхуны спускают шлюпку. Вскоре по перекинутому через борт штормтрапу легко поднялся мужчина. Нати уставилась на него во все глаза: не считая брата Иону, она впервые видела пирата так близко. Вернее, того, кто не скрывает, что он – пират. А то мало ли кто наведывался к Жан Жаку в лавку…

Мужчина был рыжим, и волосы его просто сияли на солнце. Понятно, откуда взялась кличка этого самого Лиса… Лицо в отличие от обычно легко сгорающих на солнце рыжеволосых было смугло-загорелым. Обветренным. Тонкий горбатый нос, насмешливые губы. Он окинул взглядом стоявших у противоположного борта голландских матросов. Сказал с язвительной улыбкой:

– Добрый день!

За его спиной быстро поднимались и рассредоточивались по барку пестро одетые, вооруженные пистолетами и короткими – абордажными – саблями пираты. Команда «Чайки» угрюмо следила за ними.

– Был добрый, – сказал Ван Дейк с юта. – Пока тебя не встретили!

Лис легко взбежал к ним по трапу. Раскинул руки, точно намереваясь принять голландца в братские объятия. Под полурасстегнутым зеленым камзолом виднелась белая тонкая рубашка с кружевами.

– Ба, да это Ван Дейк, дружище! Как же я рад тебя видеть!

Он с силой охлопал шкипера по могучему корпусу, точно выбивая из него пыль: тот с кислым видом снес это пылкое приветствие. Живые светло-карие глаза Лиса оглядели Нати с ног до головы, и он с удивленным видом продолжил:

– Как? Неужели ты, старый еретик, наконец обратился в истинную христианскую веру? Даже возишь с собой монаха!

Голландец вяло отмахнулся:

– Пассажир… Так ты остановил меня выстрелом из пушки, чтобы поприветствовать старого приятеля?

– Конечно! Разве много в море встретишь таких верных и преданных друзей? Как тут пройдешь мимо, а? Я же не поблагодарил тебя еще за услугу!

Сердечности в голосе Лиса прибавилось. Насмешки – тоже. Нати видела: как бы голландец ни хорохорился и ни подыгрывал дружескому тону капитана пиратов, он ждет и боится, когда разговор свернет на главное. Вот и сейчас – шкипер вновь запыхтел погасшей трубкой, сказал благодушно:

– Какие счеты между приятелями? Я – тебе, ты – мне.

– И это правильно, – согласился Лис. – Что везешь, мой старый друг?

– Ничего для тебя интересного: так, сахар, табак…

Моряк, вернувшийся из трюма, кивком подтвердил слова шкипера.

– Нет, ты не прав, – задумчиво произнес Лис. – Нет неинтересных грузов… Ты же знаешь: птичка по зернышку…

Ван Дейк подобрался:

– Но я действую как представитель Голландской Вест-Индской компании! Могу показать патент.

Улыбка пирата не предвещала ничего хорошего.