На исходе каменного века
Шрифт:
Степь была и опасной, и доброй. Она кормила и поила путников, в ней росли травы, избавляющие их от недугов. Но после многодневного перехода по степи всем было приятно стоять на берегу Дуа. Она была величава, спокойна и чиста, ее противоположный берег едва различался вдали.
— Я твой брат, Дуа! — крикнул Гал, напомнив реке о старой дружбе. — Мы вернулись к тебе!
— Как же мы переправимся через нее? — забеспокоился Уор. Он и не представлял себе, что Дуа так широка.
— Дуа добра. Мы свяжем плот, и она перенесет нас на ту сторону. Потом мы пойдем по берегу до Белых скал. Около них в Дуа впадает малая река. Мы повернем навстречу ее воде и через пять дней пути увидим Синее озеро, где живут Рослые Люди.
Много дней отряд продвигался вдоль Дуа. Началась осень, а с нею пришли дожди. Облюбовав себе пристанище под каменистым навесом на площадке, круто обрывавшейся к Дуа, отряд остановился. Гал решил дать семье отдых, в котором особенно нуждались женщины.
Взяв с собой Эри, Гал отправился на охоту, а остальные принялись за устройство нового жилища.
* * *
Эри не участвовал в брачных торжествах на празднике курага. Девушки гор были изящны, легки, большеглазы, но он отказался от свадебного танца. Это удивило его близких и многих курага: он с успехом мог бы потягаться с соперниками. Только в пути Гал и Риа поняли сына: ему нравилась Туин. Он смотрел на нее с нежностью. К счастью, Уор не замечал влюбленности брата, он был поглощен любовью к Туин.
Эри сдерживался, он любил брата и не хотел своим поведением обидеть его. Но Гала и Риа не покидало беспокойство. Они знали, как безрассудна любовь и как жестоко бьются из-за женщины двое мужчин. Если Уор заметит, что Эри хочет быть мужем Туин, братья станут врагами и над семьей нависнет беда. Несчастья не избежать и в случае, если они согласятся поделить между собой Туин: достаточно будет малейшего повода для ссоры, и они возьмутся за палицы.
Надо было позаботиться о том, чтобы сыновья остались друзьями, ипоскорее разыскать Рослых Людей, чтобы Эри мог среди них найти себе жену. Оставшись наедине с сыном, Гал решил откровенно поговорить с ним об Уоре и Туин.
Отец и сын спустились к реке. Дуа была светла и приветлива, и они прежде всего искупались в ней.
— Сын, ты не исполнил брачный танец в долине наших братьев курага, — заговорил после купания Гал. — Я знаю почему.
Эри молча взглянул на отца.
— Если двое мужчин сражаются из-за женщины, один из них побеждает, а второй или уходит в черные туманы, или покидает племя. Неужели мои сыновья ступят на этот путь?
Эри молчал.
— Когда мы с Риа были молоды, как ты и Уор, — продолжал Гал, — мы готовились вместе исполнить брачный танец. У меня был друг Рун. Он пожелал быть мужем Риа, хотя знал, что она хотела стать моей женой. Весна затмила ему разум, он решил соперничать со мной. И все-таки дружба победила: мы не встали друг против друга с палицами в руках, а когда мне и Риа грозила смерть от Урбу и других воинов-ланнов, Рун, Рего и Лок спасли нас, помогли нам бежать…
— Я понял тебя, отец, мы не поссоримся из-за… Туин, мы с Уором всегда будем друзьями.
Галу стало жаль сына, но он ничем не мог помочь ему. Он сказал:
— Твои слова достойны мужчины, а мужчина не говорит неверных слов. Пойдем, сын.
В лагерь они возвратились с добычей. Их близкие тоже не сидели сложа руки: на площадке, очищенной от сора и камней, горел костер, Риа и Ае вязали маты из травы, а Уор и Туин начали возводить из плоских камней стены хижины. Туин умело справлялась с этой работой: строить каменные жилища умел каждый взрослый курага.
Через несколько дней хижина была готова — в работе участвовала вся семья. Жилище покрыли крепкими жердями и толстым слоем туго увязанного тростника: эта кровля надежно защитила людей от непогоды. Стены получились не такие ровные, как у жителей гор, — не хватало подходящих камней, — но достаточно прочные. Снаружи и изнутри их обмазали глиной. Люди могли чувствовать
Наконец работы были завершены. Все повеселели. Казалось, для семьи начались счастливые времена. Эри немало времени проводил внизу у воды: собирал камни-цветы, ловил рыбу. Домой он возвращался неизменно уравновешенный и довольный собой. Однако это спокойствие давалось ему нелегко. Туин давно понимала, что с Эри, и ее взгляд выражал тревогу: она боялась гнева мужа. Женщины-курага не изменяли мужьям, а если это все-таки случалось, неверную жену изгоняли из племени или сбрасывали в пропасть. Такие истории бывали редки, но курага помнили о них. Сама мысль об измене мужу страшила Туин. Да она и не решилась бы обмануть Уора. Он был постоянно внимателен к ней — редкий мужчина-курага так заботился о своей жене. Курага требовали от жен беспрекословной покорности, а Уор относился к ней как к другу. Это рождало в ней чувство благодарности к мужу, сильнее привязывало ее к нему. Но и к Эри она не была равнодушна — она сама не очень-то разбиралась в своих чувствах к светловолосым братьям. По законам своего племени она не имела права сравнивать мужа с другими мужчинами. Муж есть муж, ему следовало повиноваться, а с другими мужчинам ей полагалось вести себя так, как этого требовал от нее муж. Однако Туин не могла не замечать различий между Уором и Эри. Радом с мужем она чувствовала себя спокойной и удовлетворенной, а с Эри ей хотелось бегать, танцевать, смеяться; у него были какие-то особые взгляды на обыкновенные вещи, с ним ей почему-то было интереснее. Она, наверное, поделилась бы своими странными чувствами с матерью, окажись та здесь, но заговорить о них с Риа не решалась.
Риа видела, как осложнялись отношения между Эри и Туин. Гибель младших детей отзывалась в ней непреходящей болью, а тут еще и между старшими сыновьями назревал конфликт, суливший семье новую беду. Было о чем тревожиться. Близилась зима, когда мужчины и женщины будут целыми днями находиться вместе, в хижине. Риа опасалась, что в Уоре проснется ревность. А он мужал, раздавался в плечах, наливался силой — мускулы еще веселее заиграли в его теле; отрастающая борода делала его все более похожим на отца. Если в Уоре вспыхнет ревность и он возьмется за палицу, быть беде. Против него устоит только Гал…
К счастью, опасения Риа не оправдались: Уор ничего не замечал. Он по-прежнему был добродушен со всеми, безраздельно доверял Туин и не обращал внимания на ее смущение, если Эри заговаривал с ней. Точно так же Уор доверял своему брату. Доброта Уора и его доверие к близким сами по себе устраняли конфликт.
Обрадовала Риа и беременность Туин: на определенное время она делала невозможным столкновение между сыновьями. Уор теперь особенно бережно относился к жене — так же, как в подобных случаях вел себя с Риа и Ае Гал. Эри он тоже уделял теперь больше внимания. Братья вместе ходили на охоту и были дружны, как в лучшие годы детства.
Так миновали осень и зима. Весной Туин родила сына. Когда она оправилась от родов, прежнее беспокойство овладело Галом и Риа. Туин, похорошевшая после родов, все сильнее влекла к себе Эри. Он крепился, держал слово, данное отцу, но это самоограничение вряд ли могло длиться долго. Зов плоти мало кому удавалось заглушить в себе, а Эри был полон сил — ему-то заглушить наверняка не удастся. В такой ситуации не помогла бы и Ае. Став женой Эри, она не устранила бы конфликт в семье, зато этот вынужденный брак осложнил бы отношения между отцом и сыном. Что же делать?