На исходе лета

Хорвуд Уильям

Но то, что по пути мы никого не встретили, я думаю, объясняется просто: большинство кротов здесь слишком робки, чтобы задирать нас или даже выйти поздороваться. Более храбрые чаще всего похожи на тех, кого прошлой ночью мы видели в Бэрроу-Вэйл. Но не следует недооценивать кротов из сырых мест. Они невзрачны с виду, но скажу тебе по своему опыту: хотя все их богатство — убогие тоннели да редкие черви, когда познакомишься с ними поближе, эти кроты оказываются более дружелюбными и гостеприимными, чем большинство других.

Вскоре путники свернули на восток, и Триффан начал озираться, выискивая что-то среди деревьев.

— Старый засохший

дуб. Ты его не видишь? Это и есть наша цель — он обозначает место, которое мы называем Убежищем. Попроси Скинта рассказать тебе о нем. Однако где же он?.. — И Триффан медленно двинулся вперед, потерев предварительно глаза, чтобы лучше видеть.

Но первым дерево заметил Бичен, и они двинулись через густые заросли и бурелом к его основанию, где встретили самого сильного крота из всех, кого Бичен до сих пор видел, который, судя по радости на его открытом дружелюбном рыльце, был приятелем Триффана.

Однако он не сразу заговорил с ними, а сначала, строго взглянув на Бичена, задал традиционный вопрос:

— Кто ты и куда держишь путь?

Это было древнее ритуальное приветствие, и Бичен запнулся, поглядывая на Триффана в ожидании помощи, но тот молчал. А большой крот продолжал широко улыбаться:

— Что же ты не отвечаешь?

— Меня зовут Бичен, а путь я держу… сюда!

— А откуда ты идешь?

— От Камня, — ответил Бичен. — Вчера утром мы были там.

— Теперь ты должен спросить мое имя, — сказал крот, приняв строгий вид. — Ну, спроси!

— М-м-м… ну… как твое имя и… куда ты держишь путь?

Триффан рассмеялся и стал ждать ответа.

— Меня зовут Хей, а что касается моего пути, то в данный момент никуда — вот самый лучший ответ.

И Хей лапами погладил Триффана, и двое, не видевшиеся с самого рождения Бичена, начали беседу и обмен новостями. Но не прошло и нескольких минут, как Триффан, обернувшись к Бичену, сказал:

— Не стой без дела. Разыщи чего-нибудь поесть и смотри не потеряйся. В Болотном Крае темнеет быстро, а совы сидят низко.

Бичен начал копаться в земле, прислушиваясь к шороху крыльев в ветвях наверху и незнакомым крикам невидимых болотных птиц вдалеке.

Вернувшись к старым друзьям, он дал им червей.

— Фиверфью, должно быть, рада остаться одна, — говорил Хей.

— Да. Вырастить даже одного детеныша — тяжелое дело, и она предвкушает летний отдых. Фиверфью скучает по Вену и по Старлинг, они подружились, когда я уходил в Верн. Но…. большинство здесь оторвано от своих систем. Однако могу твердо заявить: Фиверфью не долго будет тосковать, а скоро начнет выходить, встречаться с другими — теперь ей больше не надо заботиться об этом вот подростке! — Триффан любовно пихнул Бичена в бок. — А как остальные, кого мы со Спиндлом знали?

— Ну, многие не долго протянули после апреля и рождения Крота К… то есть Бичена. Но Боридж еще здесь, а его некогда неугомонная подруга немного успокоилась, хотя кротят у них так и нет. Она теперь вся обратилась к Камню. На мой взгляд, даже чересчур ревностно. Старая Тизл здорова, она отправилась в Ист-сайд и все еще видит… — Хей замолчал, чувствуя, что лучше не упоминать про первое связанное с Биченом чудо: возвращение зрения Тизл, когда он родился. — Но у нас еще будет время поговорить. Я слышал, ты пришел сюда учить Бичена письму. Желаю вам обоим удачи! Мне представляется, это нелегкое дело! Но ты, конечно, и сам собираешься что-то писать?

Однако вместо ответа Хей услышал лишь неопределенное хмыканье.

Даже самому Спиндлу Триффан не любил рассказывать, что пишет. Он писал для потомства, для тех дней, когда большинство кротов освоят грамоту. Он хотел, чтобы среди кротов это умение воспринималось как само собой разумеющееся, а не как таинство, каким старались представить его аффингтонские книжники. Триффан считал, что в этом была их ошибка.

— Я слышал, что вы вдвоем направляетесь сюда, но ожидал вас раньше, — сказал Хей, ничуть не обиженный тем, что Триффан не выразил желания рассказывать о своих делах. Он знал Триффана лучше других, И оба крота очень уважали друг друга. — Ты найдешь тоннели проветренными и сухими. Мэйуид там иногда бывает и следит, чтобы оставленные тобой тексты и листы были хорошо укрыты, чтобы со стен и потолка на них ничего не падало. Другие кроты туда не ходят из уважения к памяти Спиндла и к твоему уединению, но в Болотном Крае обидятся, если ты опять спрячешься, как в зимние годы.

Триффан издал смешок:

— Вряд ли мы будем прятаться. Бичену не терпится побродить там и сям, и боюсь, мне придется силком удерживать его рыльце у текстов!

Бичен улыбнулся и приободрился, почувствовав надежду на новую компанию и дружбу, а также узнав, что сюда порой приходит Мэйуид и, может быть, появится снова.

С радостью в сердце он последовал за Хеем и Триффаном в кусты, скрывавшие вход в укромные тоннели, где все трое спустились под землю.

В тоннелях оказалось чисто, непыльно, а норы в глубине были опрятны и прибраны. Наверху почва выглядела темной и рыхлой — почва сырого места, — однако по мере того, как Триффан спускался, стены и пол становились все крепче и плотнее.

Но здесь раздавался странный, сбивающий с толку гул ветра, совершенно не похожий ни на что слышанное Биченом раньше, и, боясь потерять ориентацию, он постарался держаться поближе к двум кротам.

— Творение Мэйуида, а помогал ему Скинт, — через плечо объяснял Триффан, спеша вперед в нетерпении снова добраться до манускриптов, которые так долго не видел. — Даже если враг найдет этот путь, то не только сам запутается, но другие издалека услышат его и скроются по особым, предусмотренным Мэйуидом ходам. Можно надеяться, что все эти предосторожности больше не нужны, что никто не вторгнется в эти тоннели и им больше не придется служить укрытием от нападений. Как бы то ни было, после Верна и дороги домой, которую без Спиндла мне бы не одолеть, мне… мне больше не хочется ни сражаться самому, ни подбивать к этому других.

Они подошли к хитроумно скрытому спуску на нижний уровень, и Хей дальше не пошел.

— Мне пора, — сказал он. — Но ты знаешь, где меня найти, Триффан, и я обижусь, если вскоре ты не зайдешь. Что до тебя, Бичен, не давай ему слишком налегать на себя. Я не уверен, что кроту на пользу письмо, особенно в летние месяцы, когда в лесу столько интересного. Ты тоже заходи ко мне — он скажет, где меня найти. А что касается еды, у верхних тоннелей червей в избытке, да и я буду рядом.

Хей не ушел, пока Триффан не спустился по почти вертикальной шахте на следующий уровень. Потом Триффан и Бичен несколько раз повернули вправо и влево, вперед и вниз; наконец эта путаница кончилась, гул ветра затих, и через мгновение кромешной тьмы, пока они спускались еще на уровень, оба крота оказались в широком и тихом тоннеле, который вел в пустой ствол огромного дерева. Этот дуб Триффан и показывал Бичену на поверхности.