На конкурс красавиц требуется чудовище
Шрифт:
– Не такой уж и трудной, – непримиримо фыркнула я и неуверенно поерзала.
Кажется, мы не сможем сами спуститься вниз.
– Последнее лето вы жили в лесу, – миледи проректор неаристократично закатила глаза, – потому что не захотели возвращаться к матери и отчиму.
– Вы продаете самодельные портальные артефакты, – выразительно добавил ректор и положил ладонь на подозрительно пухлую папку. Этак со значением положил. С намеком, я бы даже сказала.
– Компромат, – уверенно опознал Гамильтон, –
– И трупы, – вздохнула я.
– Теперь нас будут шантажировать, – продолжил страдать пес, – я, благородный бассет-хаунд, буду вынужден нацепить на себя кружево и дешевые стразы! Ветеран второй войны сателлитов будет выглядеть как последняя левретка.
– Ты килограмм на двадцать тяжелее любой левретки, – возмутилась я. – И почему стразы-то дешёвые?!
– А у тебя есть золото на натуральные камни? – искренне поразился Гамильтон и припечатал: – А насчет веса – учти, что титановое спокойствие, золотой характер и стальные мышцы легкими быть не могут!
– В тебе еще мешок ворованных пончиков и…
– Мы вам не слишком мешаем? – Миледи проректор поджала губы.
Уныло вздохнув, я ответила максимально честно:
– Выхода вы нам не оставили. Я согласна, только со шкафа снимите: у Гамильтона короткие кривые лапы, а я вся потратилась на… На свои личные дела.
Дела, которые веселят всю Академию, а я не вижу. Эх. Вздохнув, я как-то не слишком удачно шевельнулась, и моя туфелька соскользнула!
Но я успела подхватить ее петлей левитации. За самый-самый краешек ремешка, только бы он не оторвался, о Великие Боги, только бы…
– Знаем мы ваши «дела», – ректор похлопал по папке, – это будет передано во дворец. Чтобы вы не стали для них слишком невыносимым сюрпризом. Мы не можем…
Он оторвался. Я с ужасом наблюдала за тем, как моя несчастная поношенная туфелька летит прямо в ректорский лоб! За мгновение до непоправимого обувка была уничтожена метким заклятьем миледи проректора.
А в следующее мгновение петля левитации, сколдованная сердитой миледи, обхватила наши с Гамильтоном тела. Проректор не церемонилась и распахнула двери прямо перед нами!
Спасибо, Гамильтон успел сколдовать малый щит, и я ушибла только плечо.
– Ты утром сказала, – вспомнил вдруг мой компаньон, – что не станешь прыгать для профессоров, даже если тебе предложат золото.
– И к чему ты это? – нахмурилась я.
Гамильтон ухмыльнулся во всю пасть и, встав на задние лапы, левой передней указал на не слишком чистый пол:
– У тебя только одна туфля. Скачи, дорогая, скачи.
– Ты мог бы меня отнести, – я с прищуром посмотрела на пса, – ты можешь увеличиваться в размерах!
– В случае смертельной опасности, – отрезал Гамильтон. –
– Слюны?!
– Вон там, слева, кто-то плюнул, – любезно указал мой компаньон.
Стиснув зубы, я решительно попрыгала вперед. Вместе со мной подпрыгивало все! Волосы, некоторые части тела, многочисленные склянки в скрытых карманах и портальные артефакты. Последние надо бы отнести заказчикам.
У меня есть мечта – купить свой дом. В замок отца мне возврата нет – с тех пор как мой родной, мой любимый, мой самый лучший на свете отец пог…
Упав в воспоминания, я едва не сбила с ног таинственного незнакомца. Почему так пафосно? Потому что этот высоченный мужчина был укрыт слоем маскировочных заклятий (об этом сказал браслет на моей левой руке) и, будто этого мало, его лицо пряталось в тени глубоко капюшона. И тень эта была самая что ни на есть магическая!
– Студенты нынче играют в интересные игры, – мягко произнес он.
– О, нет-нет, миледи проректор просто уничтожила одну мою туфлю. – Я поболтала в воздухе босой ступней. – Вот и прыгаю.
– Уничтожила? – заторможенно переспросил мужчина.
– Ну да. – Я легко пожала плечами. – Вам помочь?
– Нет. – Он вытащил из кармана тонкий батистовый платок и порвал его надвое.
А через секунду эти обрывки превратились в прекрасные туфли!
– Это мне? – ахнула я и тут же переобулась. – Спасибо! Я побегу быстро-быстро!
– Зачем? – удивился мужчина.
– Чтобы не развеялись до общежития. Трансформация энергозатратна, вряд ли они продержатся долго, – легко отозвалась я.
И, приподнявшись на цыпочки, звонко чмокнула незнакомца в гладкую, вкусно пахнущую щеку.
– Спасибо-спасибо, – выпалила я. – Удачи вам в ваших тайных делах! И мой вам непрошеный совет: умерьте маскировку, а то можно подумать, что вы наш полуправитель!
Оставив мужчину за спиной, мы с Гамильтоном со всех ног и лап бросились к общежитию. Во-первых, надо удивить нашу банду, а во-вторых, трансформа может развеяться в любую секунду!
И только грозное:
– Стоять! – заставило нас сбросить скорость и развернуться лицом к опасности.
А опасность была нешуточная – сама миледи проректор!
– За эти краткие мгновения мы ничего не успели сделать, – недоуменно произнес Гамильтон.
Я же в это время пыталась так скосить глаза, чтобы увидеть, что у миледи под форменным платьем. Нет-нет, никакого разврата! Просто она не шла, не бежала, а как будто парила над парковой дорожкой!
«Или слухи правдивы и она змеища не только по характеру», – пронеслось в голове.
Сама миледи в это время молча смотрела на нас, а после, загоревшись лихорадочным румянцем, смущенно сказала: