На край света

Тиммон Джулия

— Ты сказала, что хочешь… гм… о чем-то поговорить? — спрашивает Даррен, не зная, куда девать руки.

Энергично киваю, суматошно придумывая, что бы такое ответить.

— Да, я… разговаривала с твоей мамой, а она… Точнее, я сама приезжала… и заглянула к Беатрисе. По-моему, у нее что-то вроде нервного срыва.

Даррен усмехается.

— Ты же знаешь мою маму. У нее

вечно что-нибудь вроде срыва. Заявила, что не переживет моего отъезда! Так что же мне теперь век держаться за ее юбку?

Киваю.

— Да. Наша мама тоже этим страдает. Ей нравится, когда ее спрашивают о самочувствии, когда жалеют…

— У вашей это гораздо менее выражено. А у моей…

Улыбаюсь.

— Верно, твоя в этом смысле гораздо несноснее. Впрочем, так уж она устроена. И любить ее надо такой, какая она есть.

Во взгляде Даррена отражается сыновья любовь.

— Я и так ее люблю.

Снова киваю.

— Знаешь, я просто подумала… — Умолкаю. Чем больше я несу этот вздор, тем глубже захожу в тупик. Собираюсь с мужеством. — Вернее, Беатриса тут совершенно ни при чем. Я правда к ней заезжала, но только увидеть тебя. Но ты уже уехал…

Взгляд Даррена наполняется надеждой. Но он явно боится отдаваться ее власти и смотрит на меня молча, чуть сжимая губы и немного опустив ресницы.

Опять собираюсь с духом и продолжаю, глядя в землю:

— Дело в том, что… когда ты ушел из ресторана, я отвратительно себя почувствовала. Сначала было трудно сообразить, что мне делать, поэтому я около получаса болталась по торговому центру. Потом поехала в офис, потому что там мне легче сосредоточиться на главном…

Даррен смотрит на меня так пристально, что, кажется, я вижу его, даже когда гляжу на что угодно другое. Не только вижу, но и чувствую. Клянусь! Меня все сильнее охватывает странное ощущение: будто пространства между нами нет и не может быть, удались мы друг от дружки хоть за тридевять земель. Между нами словно вырастают некие новые общие части тела. Видим и чувствуем их только мы. Они — наша великая тайна, наше счастье…

Мысли путаются. Но надо довести начатое до конца. На пару секунд умолкаю и продолжаю:

—

Там, возле двери агентства, меня ждал Себастьян. Оказывается, я еще накануне вечером должна была дать ему ответ, но я совершенно об этом забыла. — Мои щеки пылают, прядь волос сбилась на глаза. Плюс ко всему налетел ветер. — Конечно, это ужасно. Как бы то ни было, оскорблять человека не следовало. Мы поговорили и… — Вспоминаю ту минуту, когда у ног Себастьяна лежала подарочная коробочка с кольцом Даррена, и на мгновение зажмуриваюсь. — В общем, мы с ним теперь… — Вытаскиваю из кармана руку и убираю с лица прядь. — Мы с ним…

Даррен, будто подхваченный порывом ветра, вдруг подскакивает ко мне и сгребает меня в объятия. Я не совсем понимаю, что происходит, ведь я так и не сказала самого главного. Но, чувствуя на своей талии его руки, таю, будто мороженое под летним солнцем.

Даррен порывисто хватает меня за руку и крепко ее сжимает. Потом ослабляет пальцы, и до меня доходит, в чем дело. На моем пальце поблескивает его кольцо.

— Джой! — полустоном вырывается из его груди.

— Даррен, — шепчу я, глядя куда-то ему в грудь сквозь пелену выступивших на глазах слез.

— Неужели ты…

— Да, — твердо говорю я, утыкаясь носом в его плечо.

— Джой, милая моя, родная… — лихорадочным шепотом произносит Даррен, крепко прижимая меня к себе и целуя куда попало. — Но ведь я должен буду начинать с нуля, еще толком не определился, где я… Когда я ушел из этого чертова ресторана, осознал, что я тебе совсем не пара.

Смотрю на него и закрываю ему рот рукой.

— Не смей так говорить. Все у нас получится. Мы решим, где нам жить и чем зарабатывать, но после. А сейчас… — Мой взгляд перемещается на его губы, и грудь поднимается, наполненная горячим желанием. — Поцелуй меня, — шепчу я, прикрывая глаза.

Что происходит в следующую секунду, описывать не стану. Скажу одно: я вдруг начинаю всерьез сожалеть, что после того случая в гардеробной нас развела судьба и что, знаясь с другими мужчинами, я потеряла даром столько бесценного времени.