На краю Дикого Поля
Шрифт:
– Что это?
– ахнул посол.
– Ты, благородный Илхами-бей, изволишь видеть статические испытания арок для государевой оранжереи.
– А теперь скажи по русски то, что произнёс сейчас - засмеялся посол - иначе смысл твоих слов так и останется тайной.
– Знай же, благородный Илхами-бей, что люди этого завода, от последнего уборщика мусора, до самого лучшего мастера и руководителя, решили сделать подарок нашему великому государю. Эти арки есть часть конструкции оранжереи, то есть помещения, где зимой, когда вокруг лежит снег,
– Скажи, Александр Евгеньевич, для чего кирпичи там на вершине?
– Это и есть испытания. Мы проверяем, как поведут себя арки под излишней нагрузкой. Вот выпадет зимой снег, а он весит немало, не меньше чем эти кирпичи.
– И это разумно. А давно эти арки стоят под нагрузкой?
– Второй месяц.
– Великолепно!
– А теперь, благородный Илхами-бей, пойдём, я покажу тебе как мы варим сталь. Разумеется, благородный дамаск для нас недоступен, но и мы кое-что можем и делаем.
– С удовольствием, Александр Евгеньевич.
Мы прошли в сталелитейный цех.
– Смотри, благородный Илхами-бей, там справа ты видишь печь, где в тиглях варят сталь для белого оружия. А вот в этой большой печи варится сталь для ружейных стволов. В следующей печи, той что побольше, варится сталь попроще, для пил, кос, плугов, топоров и прочего инвентаря. А теперь мы пройдём в следующий, кузнечный цех.
– Что это за махина?
– спросил посол, когда мы вошли в ворота цеха.
– Это прокатный стан. На нём сталь раскатывается в лист. Обрати внимание, дальше стоят два прокатных стана поменьше, они предназначены для вытягивания проволоки, из которой вон на тех станках делают гвозди. Мы ежедневно делаем чуть меньше пятидесяти тысяч гвоздей разных размеров.
– А гвозди для строительства морских кораблей вы сделать можете?
– Чем они отличаются от обычных?
– Они либо луженые, либо покрыты бронзой, либо бронзовые.
– У нас ещё не было такого заказа, но будет заказ, мы исполним его в кратчайшее время, с высшим качеством.
В свите посла несколько человек начали переглядываться. Ясно. Эти связаны с морем.
Мы прошли мимо кузнецов на участок, где доводили до ума ружейные и пистольные стволы. Здесь посол задержался надолго, с интересом проследив путь одного ствола от кованой заготовки до полировки внутри. Видя горящие глаза посла, я взял этот и ещё один ствол, и мы прошли в сборочный цех. Там стволы были прилажены куда надо, и я вручил новорожденное оружие послу.
– Прими, благородный Илхами-бей эти пистоли как знак дружбы между нашими народами.
Сборочный цех мы осмотрели бегло. Собственно его интересовал лишь оружейный участок. К тому же, уж слишком очевидно послу хотелось побыстрее испытать свою обновку.
На стрельбище нас уже ждал князь Мерзликин, желающий узнать какое впечатление
Когда доставили малую и среднюю пушки и установили их на стационарный станок, посол с князем лично бросились их заряжать. Видно военную косточку: всё бы им громыхать, да погромче. Ядро посол осмотрел самым внимательным образом, и сам закатил его в ствол. Князь подал запальник и скомандовал:
– Огонь!
Бабахнуло. Ядро угодило в центр мишени, прямо в перекрестье, и фанаты огнестрела бросились заряжать малую пушку.
Вечером я сидел, опираясь на высокий ковровый валик, на удивительно мягком ковре во временной резиденции посла. Посол пригласил меня на дружеский ужин, и я с удовольствием согласился. Господи, как я соскучился по вкусной еде! Конечно, за год я привык к кашам из неровно дроблёной крупы, похлёбкам и прочим незамысловатым блюдам без специй и с минимумом соли. Чёрт побери, даже использовать петрушку, укроп и другие местные пряные травы, повара мне пришлось заставлять силой. Вот так, кулаком в морду. Не толерантно, зато эффективно. Но это всё не то...
А вот у посла повар выше всяких похвал. Мастер! Гений! Я едва не плакал от восторга.
А когда подали чёрный кофе, я совсем ушел в нирвану. Видя это посол начал осторожно прощупывать почву, плёл словесные кружева и наконец задал-таки главный вопрос:
– Скажи, брат, а сложно ли делать начинку для капсюлей?
– Что тебе капсюли, благородный Илхами-бей? За удовольствие, которое ты доставил мне этим ужином, я подарю тебе тысячу капсюлей, их тебе хватит надолго. П потом я ещё пришлю.
– Благодарю тебя за неслыханную щедрость, но мне очень интересно. Удовлетвори же моё любопытство.
– Клянусь, я тебе что хочешь расскажу, но этот секрет объявлен государственным. Да и зачем тебе он? Разрыв-трава растёт только в этой степи, а гром-камень вообще нашелся только в этой копи. Говорят раньше гром-камень добывали на острове Шри-Ланка, что рядом с Индией, но это может и не быть правдой.
– Ну не хочешь говорить, и не надо.
– Хочу, но не могу! Ты же знаешь, что такое слово благородного человека!
– Разумеется понимаю, и больше ни одного слова об этом из моих уст не выйдет.
– Я верю тебе! Ах, какой был вкусный плов! А пахлава! А какой божественный кофе!
– Тотчас же тебе в дом отправлю набор специй и мешок кофе.
– Безмерно тебе благодарен, благородный Илхами-бей!
Утром особист мне докладывал:
– Заметили двоих турок, которые наблюдали за складами с сеном и бурым углем. Потом они взобрались на крышу и в дырочку подсматривали, как работники выбирают из кучи угла куски с отпечатками листьев, а в другом сарае, как женщины раскладывают пучки по шесть одуванчиков, четыре молочая и две полыни.