На краю Дикого Поля
Шрифт:
– Раз сведения недостоверные - высказался царь - то прошу тебя при расчётах накинуть на каждый неприятельский флот по десятку кораблей, чтобы не оказаться перед их лицом слишком слабыми.
– Ты совершенно прав, великий государь, я примерно так и предполагал, а теперь я буду руководствоваться этим в своих расчётах.
– Продолжай.
– В Воронеже были построены мореходные пароходы, и переданы Турции в знак твоей, великий государь, доброй воли и стремления к дружбе. Турецкий султан сделал ответный жест, и освободил две тысячи русских пленных мужчин, не старше тридцати пяти - сорока
– Бывают и желающие остаться?
– Конечно, великий государь. Те, кто там устроился, женился, принял ислам... Они живые люди, а у людей могут быть разные обстоятельства.
– А старше сорока лет?
– У мусульман есть обычай освобождать стариков, поэтому о них беспокоиться нет смысла.
– Но продолжай.
– По моей просьбе, турецкий посол при твоей особе, Илхами Кылыч отправил письмо на свою родину, с просьбой прислать десять мастеров для строительства пароходов в твоей державе. Пока ожидаем мастеров, на реке Волхов в Новгороде и на реке Свирь будут заложены верфи. Из Архангельского монастыря, где имеются большие морильные пруда и запасы морёного дерева, предназначенные для торговли с Англией, я предполагаю забрать всё это дерево и перебросить на Свирь. Для этого придётся построить дорогу на водоразделах, а в основном можно перебросить дерево по рекам и озёрам.
– А на Волхове?
– На Волхове имеются свои запасы морёного дерева, предназначенные для продажи в Нидерланды, так что тут проблем нет.
– Что с оружием для пароходов?
– Тут всё зависит от планируемых сроков войны. Если нужно срочно, то имеющиеся стволы серьёзных калибров, Хаген Андерссон скажет каких, мы положим на специально для того созданные лафеты. У нас уже имеется опыт постройки морских лафетов, турок они более чем удовлетворили.
– А второй вариант?
– Если имеется два - три года, то я планирую построить специальные длинноствольные пушки большого калибра, которых на пароходе будет всего лишь шесть-восемь штук, но которые будут размещаться во вращающихся башнях, то есть могут поворачиваться к неприятелю. Это позволит не возить два комплекта артиллерии, половина которой не используется в бою, а взамен можно будет возить больше боеприпасов.
– А как же уголь? Он весит совсем немало.
– возразил Михаил Яковлевич.
– Если задуматься, то уголь и паровая машина весят меньше чем мачты, паруса, такелаж и дополнительный балласт, который приходится возить из-за того, что центр тяжести парусного корабля находится значительно выше, чем у парохода.
– Вот оно как!
– поразился Михаил Яковлевич.
– Морская наука весьма сложна, и я за последнее время узнал о ней очень и очень много.
– грустно покачал я головой.
– Потому нам и требуются специалисты высокого класса, такие как Хаген Андерссон и турецкие корабельные мастера, а впоследствии и моряки.
– Но сколько нам потребуется пароходов?
– Думаю, что двадцати пяти - тридцати нам хватит для полного завоевания господства на Балтике, даже если нам придётся противостоять объединённому флоту балтийских держав.
– А что ты думаешь о целях войны?
– Если исходить из того, что я узнал от Афанасия Ивановича и того
Сидящие за столом переглянулись с некоторым удивлением.
– И какими способами можно решить эти задачи?
– заинтересованно спросил Иван Васильевич.
– Начну с Ливонии. Эта конфедерация давно изжила себя, и нуждается в твёрдом руководстве, тут не может быть двух мнений. Что по поводу посторонних, сующих свой нос в чужие дела, то и тут двух мнений быть не может: надо этот самый нос до крови прищемить, чтобы на будущее было неповадно. И если в ближайшие годы Дания нам совершенно пока недоступна, то о Швеции имеет смысл задуматься на будущее: тебе, великий государь, не лишними будут серебро, медь и железо. Да и Зунд имеет один берег в Дании, а другой в Швеции. Но это дело будущего
– Что с Литвой?
– Литва наше братское государство. Многие из твоих вельмож, великий государь происходят из Литвы. Литовцы, в подавляющем большинстве своём, православные, и говорят с нами на едином языке. Если случится уния с Польшей, то более богатая наглая и активная Польша подомнёт под себя Литву и с православием, на значительной её части будет покончено. Следовательно, нам надо противиться унии. С одной стороны тут может помочь Турция, предъявив претензию, препятствующую унии, с другой стороны мы можем гарантировать Литве свободу торговли и перемещений в Ливонии и через неё. Ну и пара городов, уступленных Литве, думаю, стоит мира. Надо думать, как самим устроить унию с Литвой, разумеется, на условиях её последующего постепенного растворения в Руси.
– А что с Польшей?
– Поляки скверный и склочный народец. Поэтому надо предоставить их собственной судьбе. Пусть они как можно дольше и яростнее дерутся между собой, нужно только подливать масла в этот огонь.
– Велик у тебя размах, Александр Евгеньевич!
– засмеялся царь - ещё немного, и ты отодвинешь рубежи Русской державы до Геркулесовых столбов.
Я вместе с присутствующими тоже посмеялся. Есть у меня такое свойство: увлекаюсь.
– Ты спросил моё мнение, великий государь, и я его выразил. Решать в любом случае только тебе, а моё дело со всем старанием и разумной инициативой воплотить в жизнь твоё решение.
– В одном ты совершенно прав, Александр Евгеньевич. Надо строить пароходы, причём именно в том количестве, о каком ты говорил. Однако мне интересно: а можно ли на тех пароходах перевозить товары?
– Вполне можно. Если орудия оставить, а их придётся оставлять для самозащиты, то поменьше полезного груза, а если разоружить, то побольше.
– Пароходам нужен уголь. Откуда ты его возьмёшь?
– Каменный уголь не слишком редкий минерал, он имеется и в той же Ливонии, и в Литве. Те угольные жилы, что легки для добычи, не очень велики, но на ближайшие несколько лет, а то и десятков лет нам хватит, а там и более глубокие месторождения научимся разрабатывать. При необходимости вполне можно пользоваться и дровами, но это только в случае крайней необходимости.