На краю света. Подписаренок
Шрифт:
Теперь охотники наши немного успокоились и подбросили ему под дерево охапку сена. Но зверь не обратил на это сено внимания и продолжал кружить вокруг дерева. Попробовали дать ему мху. Но и ко мху он не притронулся. После этого решили покормить его хлебом и солью. Маралы ведь очень любят соленое, и летом таежники охотятся на них на солонцах. Принесли из избушки большой ломоть хлеба, насолили его, и дядя Илья стал совать ему на шесте этот ломоть. Но маралу, видать, было не до еды. Совали, совали этот хлеб до тех пор, пока он не свалился с шеста. Тогда решили оставить марала в покое. Может, он помаленьку приобыкнет и сам начнет что-нибудь есть.
Когда окончательно управились со зверем, все вспомнили, что сами умирают от голода, что промокли и промерзли до костей, и все пошли в зимовье есть, отогреваться и просушиваться.
В избушке было тепло, как в бане. Тут все спешно разболоклись и принялись за щи из маралятины. Ели молча, не торопясь. Потом еще дольше пили чай. От тепла и усталости всех разморило. Разговор начали только после того, как немного отдохнули, и на первых порах все жалели о том, что поехали маральничать.
— И кто только удумал эту проклятую охоту на маралов, — плакался больше других дядя Илья. — Пять ден по горло в снегу ломали сисимские хребты, а какой прибыток? Один зверь сдох… Маралицу успели прирезать. А какая от этого польза?.. По два пуда мяса. А от этого дурака…
— А от этого дурака панты будут, — перебил его Федот Саетов.
— Когда они еще будут, — выразил сомнение дядя Илья.
— Весной будут. Около троицы, — сказал Федот Саетов. — Надо только вовремя снять их да выварить как следует.
Тут завелся длинный разговор о том, когда их снимать со зверя, как их потом вываривать и везти в Китай на продажу.
— Вот тебе и большие деньги, — сокрушался дядя Илья. — И снимать эти панты не умеем, и варить их никогда не варили, и траву эту бадан в глаза не видели. А продавать их уж собрались в Китае. Как туда ехать, к кому ехать… опять же не знаем…
— У Толоконникова можно все узнать. Он еще раз нам все обскажет, — не очень уверенно сказал Саетов.
— Будет он с нами валандаться… — сердито ответил дядя Илья. — Нашли дурака… У него и без нас с этими маралами хлопот полон рот.
Тут зашел длинный спор о Толоконникове: будет ли он снова рассказывать им, когда и как надо снимать с маралов панты, как их вываривать с травой бадан и где искать в тайге эту траву. А потом завели речь о Китае. Как туда ехать с пантами и кому их там продавать в этом китайском городе. Первому встречному китайцу, что ли… А потом, дивствительно обокрасть могут дорогой, а то и совсем ухлопать. Увидят ведь сразу, с чем едешь… У воров, у них глаз ведь наметанный. После долгого обсуждения этих вопросов все сошлись на том, что не такое простое дело разводить маралов и заниматься пантами…
— Не знаю, как вам, а мне это дело начинает что-то не ндравиться, — опять начал сокрушаться дядя Илья. — Толоконникову хорошо… У него уж пять маралов. И шестого уж купил. И к делу этому он привержен. Снимает с них, может, пудов пять пантов. А у нас один зверь, и неизвестно еще, хороший он али плохой.
И дядя Илья стал развешивать около каменки свой шабур, рукавицы, штаны и рубаху. За ним и остальные все с себя поснимали и тоже стали обсушиваться. Сушились около каменки да все разговаривали о том, как они эти пять дней гонялись за маралами.
От нашего зимовья они пошли по Ямной. Весь день поднимались вверх по этой речке и только к вечеру вышли на хребет. Вместо того чтобы переваливать вниз в Урю-Сисим, как они думали поначалу, решили еще податься по хребту вправо к Малому Сисиму. Место там глуше, зверь непуганый. А потом, думали,
К вечеру все выбились из сил. Снег чуть не по горло и совсем перхлый. Так что все равно, хоть и на лыжах, а шли бродом. А на след так и не напали. И место подходящее, и корму много, а зверя нет… Или до них потревожили его здесь, или сам подался в другую сторону.
Поздно вечером выбрали подходящее место для привала. Вырыли в снегу яму, развели костер, обогрелись, обсушились, сварили щи из вяленого мяса и, конечно, чай, выпили перед едой по хлебальной ложке спирта.
А на ночь устроили потёму — развели в этой своей яме огромный костер, чтобы прогреть как следует землю, потом убрали все головни, сгребли золу, застлали это место пихтовыми ветками, развели рядом костер и улеглись спать. Но какой уж там сон. Снизу эта потёма, конечно, греет, а сверху леденит мороз. Так что всю ночь приходится вертеться, как черт на мельничном колесе.
К утру мороз сильно сдал, и пошел снег. Тут наши охотники, особенно дядя Илья и Елкин, совсем упали духом и стали сомневаться, стоит ли им продолжать дальше свои поиски зверя. По такой погоде и след не найдешь. Его совсем занесет снегом. Да и зверь в непогодь держится где-нибудь на одном месте. Так что на поверку выходит одно мученье, а не охота. Но Федот Саетов и тятенька настояли идти дальше. Не может быть, говорили они, чтобы мы не нашли зверя. Марал в этих местах всегда водится.
Так и решили. Сварили щи, напились чаю и пошли дальше. Версты через две вышли на вершину Тахтая и пошли по-над ним стрелкой. Тимка, как всегда, прет впереди. Вот выходят они на высокий бугор и видят далеко внизу Тимку. Он стоит и что-то машет им рукой. Тут все, конечно, поспешили к нему и видят — прямо с горы вниз идет по снегу, можно сказать, целая дорога. Вроде как десятка два мужиков верхами друг за другом проехали. Маралы идут и бегут ведь друг за другом. Прыгают скачок в скачок. Ноги ставят как-то врозь и бороздят ими по глубокому снегу.
— Ну, вот и на след напали, — сказал Федот Саетов и стал с тятенькой соображать, сколько прошло по этой дороге зверей и в какую сторону они отсюда направились. А что по такому следу разберешь?.. След старый, почти на четверть занесен снегом. Значит, надо по нему идти до первого лежбища. Там все будет ясно… Но все-таки взяли правильное направление и пошли по следу вниз в Тахтай. И там в ключе на небольшом залавочке дивствительно нашли на снегу звериное лежбище. Для сна марал разгребает снег копытами до земли. Ложится в логово. Там, где лежал зверь, на снегу остается особая впадина. Тут Федот Саетов, тятенька и дядя Илья осторожно стали сметать снег в каждой впадине и установили, что на стойбище ночевало два марала и одна маралуха.
Тимка Бабишов за маралами никогда еще не охотился, и ему объяснили, что зимой на лежбище маралы мочатся лежа. Если пятно от мочи посредине впадины — значит, это рогач, если с краю — значит, маралуха.
С этого места двинулись по следу дальше, перевалили через гриву из Тахтая в Табаржаний ключ и здесь нашли другое, более позднее лежбище. Из Табаржаньего ключа звери пошли опять на Тахтайскую гриву. Там ниже по Тахтаю охотники нашли новое, совсем уже свежее лежбище.
Тут наши охотники сразу остановились на ночевку. Зверь где-то близко. Значит, надо как следует отдохнуть, чтобы на другой день со свежими силами тронуть его с места.