На краю тени

Уикс Брент

Джарл завладел вниманием женщин. В их глазах он видел ужас. Большинство проституток думали только о дне сегодняшнем. Они были неглупы, знали, что не смогут продавать тело вечно. Однако, не видя в будущем ничего хорошего, предпочитали о нем не думать вовсе.

Женщины выживали как могли. Призрак такой же жизни для дочерей заставил их думать не только о себе и дне насущном. И Джарл не лгал. Они лучшие. Если сможет убедить их, кто теряет больше всех, сражение наполовину выиграно.

— Для каждого из нас многое за последние месяцы изменилось. Теперь я утверждаю, что настало время перемен для всех нас вместе.

Настало время измениться Са'каге. Мы вступили в войну и проиграли. Знаете почему? Потому, что не дрались. Халидорцы хотят, чтобы мы тихо сдохли? Хрен им. Будем драться так, как им и не снилось. Халидорцы хотят уморить нас голодом? Хрен им. Если можем контрабандой провозить дурь, провезем и зерно. Халидорцы хотят убить ваших мужчин? Мы их спрячем. Станут проводить облавы? Перед каждой мы будем знать, куда они пойдут. Хотят играть с нами? Обманем. Мучит жажда? Будем мочиться в их пиво.

— Что мы можем сделать? — спросила одна из девушек.

Заранее подготовленный вопрос.

Он улыбнулся.

— Прямо сейчас? Хочу, чтобы вы помечтали. Подумайте — не о возврате к тому, что имели до вторжения Халидора. Помечтайте о лучшей жизни. О том дне, когда рождение в Крольчатнике не будет означать, что в нем же и умрешь. О том, что станет с городом и страной, если все получат второй шанс. Мечтайте о том, как будете растить детей в городе, где им нечего бояться. В городе без продажных судей и поборов Са'каге. Где с десяток мостов через Плит, и все без единого стражника. Город, в котором все по-другому — благодаря вам.

Знаю, сейчас вы напуганы. Через несколько минут начнется смена, и снова придется видеть лица этих подонков. Знаю, страшно. Но говорю вам: будьте в глубине души храбры. Грядет время, когда вы понадобитесь. Если дворяне хотят выиграть войну и вернуть себе страну, без нас им не обойтись. Однако у помощи есть цена. Наша цена — обновленный город. Каким он будет — решать вам и мне. Это в наших силах. Сейчас так: либо продолжаем жить, как обычно, либо мечтаем и готовимся. В Крольчатнике, дамы, только вы теряете больше всех.

Джарл подошел к девушке-пиратке Калдросе Уин и тронул ее щеку пониже распухшего глаза.

— Скажи мне, разве ради этого ты отказалась от мужа? Крона за почерневший глаз и две, когда побьют так, что не сможешь работать на следующий день? Разве ты этого заслуживаешь?

Слезы потекли из глаз Калдросы.

— Я отвечу: нет, черт возьми. Ты пришла сюда, потому что это лучшее, что ты могла сделать. Ты получаешь крону за почерневший глаз, потому что это лучшее, что могла выторговать Мамочка К. Как твой шинга я заявляю, что лучшее выглядит недостаточно хорошо. Мы думали слишком мелочно. Пытались только выжить, и мне, например, выживать надоело. Если в следующий раз услышу крик боли, то хочу, чтобы он рвался из халидорской глотки.

— Да, черт возьми!.. — прошептала одна из девушек.

Джарл заметил: в глазах женщин вспыхнул гнев. И он понял, что не хотел бы быть объектом их ярости! Он поднял руку.

— Сейчас пока только наблюдайте, ждите. Будьте готовы. Будьте храбры. Потому что, когда придет наш черед бросить кости, мы смухлюем и выкинем три «шестерки».

— Милый, — позвала Элена, нежно тряхнув Кайлара. — Милый, вставай.

— Отстань, — сквозь сон пробормотал Кайлар.

—

Что?

— ОТСТАНЬ!

Элена рассмеялась.

— У тебя такой вид, будто на тебе сидели, — сказала она, обнимая его. Затем принюхалась и скорчила гримасу. — Да к тому же и воняешь…

— Отстань, — уязвленно повторил Кайлар.

— Милый, мы собрались за покупками, помнишь?

Он схватил подушку и накрылся с головой. Элена попробовала отобрать подушку, Кайлар не уступил. Ах так! И она пропела ему песенку про доброе утро. Песенка состояла из двух слов «солнышко» и «проснись», которые повторялись тридцать семь раз. Одна из любимых Кайларом.

— Солнышко, проснись; солнышко, проснись…

— Вредина, отстань; вредина, отстань… — вторя, сопел Кайлар в подушку.

Она вновь потянула подушку к себе. Кайлар схватил Элену и перебросил через себя на постель — так быстро и резко, что девушка и охнуть не успела. Он отбросил подушку, перекатился на Элену и поцеловал.

— У-мм, у-мм! — запротестовала она.

О, губы его все-таки чудесны.

— Что еще? — спросил он спустя полминуты.

— Утренний запах изо рта, — сказала она, поморщившись.

Конечно, соврала. Если так чудесны губы, то о дурном запахе даже и не вспомнила бы. И потом, какой запах? Его дыхание вообще ничем не пахло. Тем более дурно. Он мог пожевать листья мяты или плесневелый сыр — дыхание оставалось чистым. То же самое и с телом. Если побрызгать духами, аромат просто исчезнет. Кайлар предполагал, что это связано с ка'кари. Он хищно улыбнулся.

— Я тебе покажу «утренний запах»!

Элена отбивалась, но для Кайлара ее руки не стали помехой. Он поцеловал ее в шею, затем чуть ниже, потом потянул за вырез ночной сорочки, и Элена перестала молотить по нему кулачками, и его губы…

— Ах! Покупки!

Элена вырвалась из его объятий.

Кайлар плюхнулся обратно в постель. Элена, притворившись, что разглаживает платье, восхищалась мышцами его голого торса. Тетушка Меа на целый день забрала Ули с собой. Дом пустовал. Кайлар так красив, когда волосы после сна растрепаны, просто великолепен. Губы — самое удивительное, что есть на свете. Не говоря уже о руках. Ей хотелось почувствовать прикосновение его кожи, хотелось положить ему ладони на грудь. И чтобы он сделал то же самое.

Иногда они обнимались утром, когда Кайлар еще спал, и для Элены это было самое лучшее время. Ночью пару раз ее сорочка задиралась, и она обнаруживала, что лежит, тесно прижавшись к нему. Ну, может, и не сама по себе так задиралась сорочка, но Элена бы точно не осмелилась, если бы не знала, что прошлой ночью Кайлара где-то носило часами и он вряд ли проснется.

От одной только мысли о Кайларе на душе становилось тепло. Почему они до сих пор не вместе, задавалась Элена вопросом. Неужто только из-за причин религиозного характера? Могут ли волк и бык стоять в одной упряжке? Она даже не знала, верит ли Кайлар в бога. А когда заводила об этом речь, он всегда себя чувствовал неуютно. Приемная мать наказывала Элене, что принимать решения надо с холодным сердцем, однако с тех пор много воды утекло. Она нужна Ули, нужна Кайлару. Раньше никто в ней так сильно не нуждался. Ей хорошо, и в этом заслуга Кайлара. Он заставил ее почувствовать себя женщиной. Красавицей. Принцессой. Он ее любил.