На краю тени
Шрифт:
Кабинет спикера находился высоко в «Алебастровом серафиме». Ариэль втиснулась дородным телом в маленькое кресло, запыхавшись от подъема по лестнице.
«Пища — один раз в день, пока не начну подниматься без одышки. Один».
Иногда Ариэль ненавидела плоть за то, что прикована к чему-то столь слабому и убогому. Плоть требовала чудовищной заботы, раболепного служения и желала тешить себя безотказно. Вечно отвлекаешься от чего-то поважнее — например, от того, зачем ее пригласила спикер.
Истариэль Вайант была средних лет, высокая и властная. Заостренные черты лица, нос патриция и брови, выщипанные
— Войны не из-за разногласий по вопросу, что значит быть майа, а по вопросу, что значит быть женщиной.
Увидев откровенно насмешливое лицо Ариэль, Истариэль сменила тактику.
— Как поживаешь, сестричка?
Конечно, ко всем полноценным майа обращались «сестра», но Истариэль оживила слово. Предположительно, «сестричка» возвращала Ариэль в безмятежные дни их совместной юности, лет на пятьдесят назад. Истариэль определенно что-то нужно.
— Отлично, — коротко отозвалась Ариэль.
Истариэль сделала еще одну попытку.
— И как продвигаются научные работы?
— Думаю, два последних года моей жизни потеряны напрасно.
— Все та же прежняя Ариэль.
Истариэль постаралась сказать это беспечно, однако получилось у нее неестественно.
Когда они были моложе, Ариэль куда больше беспокоило, что о ней думает аристократичная младшая сестра. Она всегда находила слабое место Истариэль. Горькая ирония! Почти гениальная способность Истариэль мгновенно понимать, кто чего стоит, не распространялась на Ариэль. Когда Истариэль смотрела на сестру, то видела широкое крестьянское лицо и толстые крестьянские руки, нехватку светской манерности и равнодушие к важным вещам — власти, привилегиям и должности. Короче, видела крестьянку. Истариэль полагала, что знает Ариэль как свои пять пальцев, и прекратила думать о ней вовсе. Сейчас она даже позволила себе скользнуть по собеседнице взглядом.
— Да, я растолстела, — сказала Ариэль.
Истариэль вспыхнула.
«Как она должна ненавидеть меня за то, что я до сих пор могу заставить ее почувствовать себя ребенком».
— Э-э-э, — замялась Истариэль. — Я полагаю, есть немного…
— А как твои дела, спикер? — спросила Ариэль.
Ну почему она сумела овладеть восьмьюдесятью четырьмя вариациями Узора Симбелин с идеальной структурой, тактом и интонацией, а вот завязывать разговор не может? Хотя, конечно, светский этикет давно пора сократить до нескольких сотен типичных вопросов. Своевременность вопросов и длину ответов также должно изучать, но ведь многие Узоры требуют точности во времени, а чувство ритма у Ариэль превосходное. Еще следует учитывать физические данные: одно дело — говорить в кабинете спикера, другое — в таверне. Ариэль невольно улыбнулась. Тема сокращения пустой болтовни будет огромным
Тем не менее проект в целом имел мало общего с магией. Если вообще имел. Ариэль решила, что научная работа, хоть и ценная, слабо использует ее собственные таланты.
— Ты не слушаешь меня! — обиделась Истариэль.
Ариэль вдруг осознала, что сестра уже некоторое время что-то говорит.
— Извини, — сказала она.
Истариэль махнула рукой, и Ариэль поняла, что сестре даже полегчало оттого, что она вернулась в ожидаемый образ — рассеянный, забывчивый гений, умница, огромный таланти больше ничего. Это позволяло Истариэль чувствовать свое превосходство.
— Задумалась? — спросила Истариэль.
Ариэль кивнула.
— О чем?
Сестра покачала головой, но Истариэль подняла бровь — я же спикер! Ариэль скорчила гримасу.
— Я думала о том, как слаба еще в светской беседе и почему, — ответила Ариэль.
Истариэль усмехнулась.
— И формулируешь на этом курс исследований?
Ариэль нахмурилась.
— Я решила, что для такой задачи не гожусь.
Истариэль громко рассмеялась.
— Так о чем ты говорила? — спросила Ариэль. Она попыталась выглядеть заинтересованной.
— О Ариэль, какая тебе разница? Да и притворщица ты не ахти.
— Мне-то никакой, а вот тебе что-то нужно. Поэтому я вежливо слушаю.
— Вернемся к войне. Часть сестер помоложе хотят создать новый орден.
— Еще одна группа женщин, которым неймется дезавуировать Ллитэрскую гармонию и стать боевыми магинями?
— Все не так просто. Эти дамы объявили себя рабынями.
— Боже…
Тиро, новеньким, выходить замуж не дозволяли правила, однако немало сестер в конце концов решались на это. Многие возвращались в родные края или туда, где жили их мужья. Кое-кто оставался в Часовне, и лишь единицы поднимаюсь до заоблачных высот. Часто выбор был прост: женщины решали, что лучше жить с детьми, мужьями и кровом над головой.
Правда, иногда честолюбивые сестры хотели все сразу: связать свою жизнь и с мужчиной, и с Часовней. Такие, по их мнению, никогда не достигали заслуженных вершин, поскольку другие сестры, пожертвовав семьей, считали своим правом продвигаться дальше тех, кто работал вполсилы. И плевать, что работал блестяще. Такое отношение распространялось и на замужних, но бездетных, ибо сестры полагали, что те рано или поздно бросят все, чтобы ублажать мужчину и заботиться о его отпрысках. Сестры за глаза называли их рабынями, добровольными домохозяйками и племенными кобылами для мужчин, говорили, что рабыни впустую тратят время Часовни, деньга и — хуже всего — свои таланты.
Подавляющее большинство сестер Часовни были незамужними преподавателями либо студентками. Называть в лицо замужнюю сестру рабыней считалось оскорбительным, хотя случалось и такое.
Если замужние сестры, а их более половины, создадут новый орден — и Ариэль не видела, как этому помешать, — они получат огромную власть. Ситуация изменится кардинально.
— Конечно, это уловка, — заметила спикер. — Большинство… замужних сестер не настолько активны, чтобы сплотиться вокруг такого имени. Так что мы имеем дело всего лишь с предупредительным выстрелом. Чтобы мы знали, насколько серьезно они настроены.