На круги своя
Шрифт:
Эллан развернул к себе и заглянул в глаза. Его руки обвили талию, одновременно крепко и свободно, не как собственник. Мол, ты вольна уйти, если пожелаешь. Я и попыталась, дернулась, но замерла, когда ощутила поглаживание запястья. Большой палец очертил венки и помассировал их средокрестье. Задержала дыхание, наслаждаясь приятными ощущениями. Умом понимала: меня используют, а тело млело. Сама не ожидала от себя такой реакции на Эллана. Нестерпимо хотелось, чтобы он поцеловал, и лорд осуществил мое желание, скользнул губами по коже. Не в губы,
Десятки иголочек вонзились в кожу.
Как сладко!
— Не нужно на меня дуться, — вкрадчиво попросил Эллан, притянув к груди. — Я сейчас все объясню.
Женская суть закивала, ум же отчаянно пытался воспротивиться, предупредить, что лорд — темный и врет, как все навсеи. Только я поверила: слышала, как учащенно бьется сердце Эллана. Если лжет, не нервничал бы.
Лорд сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями, и начал своеобразную исповедь.
— Начнем с меня. Признаю, я допустил ошибку и готов извиниться. Как только успокоитесь, по полной форме.
— Зачем мне успокаиваться? — Во мне взыграло любопытство.
— Нужно встать на колени. Мне, разумеется, — улыбнулся Эллан. — Когда у тебя на коленях сидит зареванная светлая, сделать это проблематично.
— Не надо никуда вставать! — ужаснулась я.
Хватит, с меня целования ног! Гадкое чувство, хочется поднять человека на ноги или самой присесть рядом, лишь бы прекратить безобразную сцену.
— Почему безобразную? — вторично удивился Эллан. Разумеется, он слушал мысли. — Вам не нравится уважение?
— Уважение — да, но не унижение. Когда вы благодарили за руку, думала, со стыда сгорю. Я не навсейка, не упиваюсь сломанной гордостью.
— Да ничего я ломать не собираюсь! — вспылил лорд, в сердцах ударив рукой по креслу. Он больше не обнимал, и я остро ощутила нехватку теплых пальцев на талии. — О себе бы подумали! Или спасли, оскорбили — одного слова хватит? Вы леди, женщина, а не подстилка для высокородных, мужчины обязаны извиняться по правилам. Полезно, знаете ли, желания повторить гадость не возникает, потому как, вы правы, стояние на коленях удовольствия не доставляет.
Промолчала и попросила отпустить — подчинился. Эллан тоже поднялся и опустился на колени, даже голову покаянно склонил. Испугавшись, что сейчас начнутся целование ног и покаянные речи, потребовала, чтобы лорд встал. Эллан подчинился и потянулся за бокалом. Я последовала его примеру: разнервничалась, а в горле пересохло.
— Вы мне ничего не должны, — неожиданно произнес лорд.
Сообразив, о чем он, широко распахнула глаза.
Честь — для навсеев все, и тут вдруг мне прощают долг. Невообразимая вещь! По сути, Эллан нарушал неписанные законы. На него же коситься станут, начнутся шепотки.
— Следую вашему примеру, — улыбнулся лорд. Допив вино, не стал наполнять бокал вновь. — Непривычно, но, оказывается, приятно — делать что-то ради кого-то просто так. Ниточку я новую повяжу. Не стесняйтесь, пользуйтесь.
— Зачем? — задала самый
Лицо Эллана на миг стало таким… Сложно описать. Столько эмоций промелькнуло за одно мгновение, но превалировала растерянность.
— Не знаю, — лорд пожал плечами. — Хочется.
И едва различимо добавил:
— Мне так спокойнее.
Надеялся, что не услышу, но слова запали в душу.
Хочется. Ему спокойнее, если я цела и здорова.
Сердце вновь подскочило к горлу, затрепыхалось пойманной птичкой. Определенно, Эллан знал, что сказать, как успокоить.
На пару минут воцарилось молчание.
Лорд думал о своем, уставившись на каминную полку. Я смотрела на него, силясь понять, что скрывают голубые глаза.
Никакого колдовства, никакой проверки, такой, какой есть. В сером костюме без галстука, с расстегнутыми верхними пуговицами рубашки, из-под которой видна цепочка амулета. С усталым лицом и короткой морщинкой, залегшей на переносице. Тоже красивый, хотя разве бывают некрасивые навсеи? Только этого отчего-то хотелось успокоить, заверить, что я не обиделась и уже все поняла.
С самого начала между нами с Элланом установилась духовная связь. Я выделяла его среди других, он тоже относился ко мне иначе, пусть и изучал. Сейчас эксперименты закончились, внезапно и без объяснений. Лорд стал проявлять больше внимания, выказывал осторожную заботу. А я… Я мечтала сбежать в кабинет Эллана и спрятаться от всего мира за чашечкой чая и медитацией.
Хотя на коленях у лорда тоже неплохо. Он мог бы поцеловать в губы, я бы не противилась. Геральт в прошлом, а Эллан… Сама говорила, Чувствующие — лучшее лекарство.
Вспыхнула и отвернулась.
Прекрати, Дария, а то лорд вообразит невесть что! Лучше выпей еще вина и расспроси об Соланже.
— Дария, — Эллан неожиданно взял за руки, — давайте вы мне все расскажете, а я постараюсь понять. Чего вы хотите, что для вас правильно, а что неприемлемо. Рассказывайте, не думая, не стесняясь. Не бойтесь, — словно заговорщик, шепнул лорд, — я никому не скажу и не стану смеяться. Мне хочется вас понять, разговаривать на одном языке. Пока мы слишком разные. Вы пугаетесь, я злюсь — ну какой толк из этого выйдет? Никакого. Научить ничему не смогу.
Показалось, или Эллан собирался не учить? Право слово, какая для учителя разница? Подобные мелочи важны только для… Стоп, Дария, никаких глупых улыбок и догадок. Вспомни Геральта и не порти настоящее.
Замычала, не зная, что сказать. Руки не вырывала и, широко распахнув глаза, тонула в бирюзе Эллана.
Он хотел понять! Первый навсей, который заметил меня, не тело, не кровь, не дар! А я молчу, как дура.
— Не надо, — тепло улыбнулся Эллан и отпустил. — Кое-что уже прочитал в ваших мыслях. По сути вы большой ребенок, который верит в любовь во всех мирах. Увы, Дария, обычно все иначе. Не подставляйте спину и не открывайте слабостей. Этому я не смогу научить.