На крыльях демона
Шрифт:
Ненадежной.
Ненужной.
Нелюбимой.
Она продолжала говорить о том, что мне выплатят зарплату, что нужно попрощаться с Эшем и Хуаном, что я могу оставить форму, если хочу, но все это влетало в одно ухо и вылетало из другого. Это не имело значения.
Я развернулась и ушла под тучи, что выглядели тяжелыми, как мое сердце, оставив позади еще одну попытку жить нормально.
* * *
— Перри, что такое? — крикнула мама, когда я промчалась мимо нее по лестнице, направляясь в ванную. Только там был замок.
— Ничего, — крикнула я из-за двери, хотя
Я слышала, как она поднялась, замерла у ванной. Она молчала, но присутствие матери всегда можно было ощутить. Она слушала, пытаясь понять, насколько мне плохо.
Я вздохнула и всхлипнула, она тихо постучала в дверь.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего! — прорычала я, глядя на дверь и представляя ее лицо. Терпение пропало. — Я хочу побыть одна.
— Хорошо, тыковка.
Пауза.
— Не делай ничего глупого.
Ничего глупого? Что она вообще думает?
— Я собираюсь принять ванну, мама! — оскалилась я. Я не планировала этого, но при взгляде на ванну я представила, как лежу там среди пены, и это показалось заманчивым. Пока я была здесь с запертой дверью, меня никто не мог ранить. Я могла побыть одна. И я могла думать о том, что делать дальше.
Она промолчала, и пока я включала воду, я ощутила, что она отошла от двери.
Я громко выдохнула, а потом сняла одежду и оставила грудой на полу. Я была рада, что Ада в школе, и я могла побыть в ванной без ее стука в дверь и требований выйти. Хотя Ада нынче старалась не злить меня. После всего, что мы прошли вместе, хоть я была испорченным подростком, а она идеальным ребенком, она оставалась на моей стороне. Она заботилась. По-настоящему.
Это уже что-то, да? Я могла улучшить свое состояние, помня об этом.
Я схватила бутылку геля с запахом лаванды, налила в горячую воду небольшими сгустками, пока ванну не наполнила успокаивающая пена. Когда она нагрелась и наполнилась достаточно, я выключила воду и сунула туда ногу. Было горячее, чем нужно, но я была в настроении мазохизма.
Опустившись туда, я пару раз глубоко вдохнула, отвлекаясь на жар воды, что сделал мою кожу розовой. Я медленно погружалась, немея. Я прижалась головой к холодной плитке сзади и закрыла глаза.
Я ни о чем не думала, я хотела пустоту. Я хотела не существовать хоть немного. Но я не могла выключить мозг, который на ужасной скорости продолжал работать. Я видел картинки, сцены случившегося с Шэй. А потом того, что произошло, когда меня уволили с прошлой работы. А потом как я узнала, что мой парень из колледжа, Мейсон, изменял мне, а потом были события из старшей школы. Девушки звали меня толстой, парни смеялись надо мной, учителя боялись меня. Мои клички. Я много раз ела одна в библиотеке, прячась от библиотекарей. Я увидела лицо Джейкоба перед смертью. Я видела, как он преследовал меня, как предупреждал о другой стороне. Я видела спокойное и недоверчивое лицо доктора Фридмана, когда я говорила ему правду. А потом вдруг увидела лица, которые не узнавала. Разные люди, старые и молодые, белые и черные, общим был только ужас. Их рты были открыты, они кричали, но
И одно лицо во тьме, появившееся из размытой точки. Края скул кровоточили черной нефтью во тьме. Улыбка была приятной как ржавчина. В глазах были красные тучи.
Лицо безмолвно смеющегося монстра.
Надо мной.
И я не могла дышать.
Теплая жидкость попала в мои ноздри. Мой нос оказался под водой.
Я подняла голову и открыла глаза, которые пронзил резкий свет ванной. Я отплевывалась. Я чуть не уснула в ванной. Или уже уснула? Сердце дико билось о грудную клетку. Я могла умереть. После всего случившегося.
Я собралась и прижала ладони ко дну ванны, чтобы плечи оказались над водой, остатки пены упрямо цеплялись за них, как вата.
Как долго я была без сознания? Кожа сморщилась, была серо-розовой, пены в воде осталось мало, и вода быстро остывала.
Я не была готова выходить в мир. Я не знала, буду ли готова. Я склонилась и покрутила кран, решив оставаться в ванной навеки.
Кран содрогнулся, издал странный металлический скрежет, от которого задрожала бело-голубая плитка вокруг меня.
Но воды не было. Кран был сухим.
Я покрутила его сильнее.
Ничего.
Я заподозрила, что родители перекрыли воду, но тут ужасный звук, похожий на крик, раздался из крана, а потом раздался странный шорох.
Я инстинктивно отпрянула, создавая рябь на воде.
А потом выпала черная капля, паучок. От него тоже пошла рябь, но он не утонул, а быстро задвигал лапками и словно поплыл ко мне.
— Фу, — тихо вскрикнула я и начала плескать на него водой.
Ванная снова содрогнулась. Кто-то где-то смеялся.
И вдруг черная вода полилась из крана, она текла так быстро и сильно, что я потрясенно застыла.
Застыла, пока не поняла, что это не вода, а пауки. Сотни, тысячи паучков лились в ванну ко мне, пробивали остатки пены корчащимися телами. Каждый был не больше веснушки, но вместе они были покрывалом ужаса.
Я закричала. Я визжала, пока ванная не задрожала, а потом попыталась выбраться. Ноги и руки скользили подо мной, паучки забирались по моим рукам и телу, на плечи и шею.
Я плескалась и кричала, пока вода с пауками не попала мне в рот, а потом глупо шлепала себя по животу, рукам и груди. Паучки давились под моими руками, оставляли вспышки боли, словно они были едкими внутри, жижа прилипала к моему телу. Я извивалась дико и слепо, не смогла встать на ноги, выбралась через край ванны и рухнула на пол комнаты как кусок мяса.
Мне хватило одного взгляда на ванну; она была заполнена до краев злыми пауками, не переставали течь из крана. Они вытекали через край угольными ручейками на фоне фарфора, все еще армией направляясь ко мне.
Они были в моем носу, во рту и на волосах.
Всюду.
Я слышала, как родители зовут меня, дверная ручка дергалась. Я встала на ноги, все еще издавая бурлящий ужасный крик.
— Помогите, помогите! — верещала я, ударилась о дверь, стучала кулаками, пока они не заболели.