На крыльях мечты

Майклз Ферн

Билли круто повернулась и направилась в детскую.

* * *

Дождь заливал стекла лимузина и стучал по крыше. Далекий раскат грома напомнил Моссу выстрел из винтовки. Он радовался, что сегодня не сам ведет машину; невозможно было сосредоточиться на дороге. Зигзагообразная молния блеснула в небе, заставив вздрогнуть. Хорошая техасская гроза, грозно бичующая равнины. Папа ненавидел грозы. Старик жаловался, что от грозы скот становится пугливым, но Мосс знал, что грозы — одно из тайных слабых мест отца. Другой такой слабостью являлся он, его сын.

Отец

старился. Он привык быть жестоким, привык все держать в своих руках. О, Билли рассказывала ему, как Сет горевал, когда его самолет упал в море во время войны и они не знали, жив он или мертв. Но на сей раз старик не выдержал. Удар. Боже милостивый, удар! И все по его вине. Один злосчастный звонок телефона — и ничего этого не случилось бы. Ничего. Но он отменил последнюю часть запланированной поездки, потому что у Элис имелось свободное время между спектаклями и она не хотела оставаться одна. Он как вихрь промчался по лондонскому дому Амелии, прокричал своей сестре и Сьюзан «до свиданья». Сьюзан слабо улыбнулась и вышла, как бы говоря всем своим видом, что и не ожидает его присутствия на ее сольном концерте в Лондонской консерватории. Черт, как он мог поступить так эгоистично? Элис Форбс подождала бы, она всегда ждала. Как и Билли. Между прочим, все это из-за Билли. Из-за нее и ее эгоизма. Если бы она путешествовала с ним, как он планировал, не пришлось бы в такой спешке возвращаться в Штаты.

Неожиданно, впервые за все время, ему пришла в голову мысль, что он мог бы оказаться в этом самолете, что они с Билли могли бы погибнуть. Ужасная мысль. Но потом он отмел ее. Нет, их не было бы в нем, потому что Билли захотела бы остаться в Лондоне, чтобы присутствовать на концерте Сьюзан. Да, кивнул он сам себе, во всем виновата Билли. Ее эгоизм, внезапное стремление к самостоятельности привели его прямо в объятия Элис Форбс.

Кажется, прошла целая вечность с того времени, как Билли позвонила ему в Нью-Йорк. А как она узнала, что он в квартире Элис? Или просто любезно звонила, чтобы сообщить Элис о катастрофе с самолетом в Испании? Стали бы они плакать вместе? Попытались бы утешить друг друга? Эта мысль его развеселила.

Прежде чем выйти из машины, он прошептал молитву. Неизвестно было, чего ждать и насколько серьезно состояние отца. В этот момент он понял, что охотно рухнул бы с тем самолетом, если бы это спасло Сета. Папа должен знать, что его сын отдал бы за него жизнь. Боже, надо как-то дать отцу понять это. Ведь они — отец и сын, это главное. Боже, это главное!

— Папа! — радостно воскликнул Райли. Мальчик обхватил Мосса руками, изобразив что-то вроде объятий. Как всегда, Мосс удивился, какой он высокий и мускулистый. Весь в отца.

— Как дедушка?

— Ворчит. — Райли улыбнулся. — Ему не нравится лежать в постели, но он не может пошевелить ни левой рукой, ни ногой. Бабушка говорит, он выкарабкается. Тебя увидит, и ему сразу станет лучше, папа. Он ждет тебя с тех пор, как мама сказала, что ты не летел на том самолете.

Мосс изучающе глянул на сына, отыскивая осуждение в его чистых голубых глазах. Много ли он знает? Неужели Билли так жестока?

Райли, казалось,

прочел все эти вопросы во взгляде отца.

— Я рад, что тебя не было в том самолете, пап. Правда, рад. Бабушка сказала мне, что поэтому у дедушки и случился удар, ведь он беспокоился о тебе. Он очень тебя любит, пап, и я тоже, — робко сказал Райли. Он не привык выражать свои чувства к отцу. Оба они понимали и принимали это без слов.

— Что же сказала тебе бабушка? — как бы между прочим спросил Мосс. — Как мама? — Если кто-то из них рассказал Райли больше, чем было необходимо, они за это дорого заплатят. Он им не позволит ронять отца в глазах сына.

— Бабушка только это и сказала, и еще, что это была большая ошибка, и я должен забыть об этом и помочь маме, чем смогу. Но маме я не нужен, папа. Она заботится обо всем. Папа, мама стала какая-то другая. Она изменилась. Точно. Я думаю, она была потрясена, узнав, что ты мог лететь на том самолете. Она так изменилась.

Сердце у Мосса гулко застучало.

— Как это, Райли?

— Она… она все время занята, отвечает на телефонные звонки и заботится о дедушке. Позволяет няне все время заниматься Сойер и даже не вышла из мастерской, когда я приехал домой вчера после обеда. Это так не похоже на нее, пап. Она улыбается, а на самом деле не улыбается. Ты понимаешь, что я имею в виду?

— Думаю, что да. Где она сейчас?

— Наверное, читает газету дедушке. Я тоже там сидел, но проголодался. Хочешь съесть чего-нибудь?

— Я бы выпил холодного пива и съел сандвич, если ты можешь приготовить.

— Пап, я больше не ребенок. Хочешь, чтобы я принес тебе все это наверх или поешь со мной на кухне? Бабушка расстраивается, когда мы таскаем еду по дому. Как насекомые.

— Я присоединюсь к тебе на кухне. Иди пока. Не открывай пиво, а то пена осядет.

Мосс медленно поднялся по лестнице. Обычно он шагал через две ступеньки, но сегодня, казалось, едва переставляет ноги. Он опасался этой первой встречи с отцом, с Билли — тоже. Райли сказал, она читает отцу газету. Значит, старик не так уж плох, а? Глубоко вдохнув воздух, Мосс вошел в спальню отца.

Билли подняла глаза от газеты, которую читала Сету, и взглянула на Мосса, прервавшись на середине предложения. Почувствовав еще чье-то присутствие в комнате, Сет открыл глаза. Кривая улыбка поползла по его лицу, правая рука протянулась к блудному сыну. Мосс моментально схватил ладонь отца и склонился над кроватью.

Билли отвернулась, словно чтобы не видеть, как Мосс рыдает в объятиях Сета. Ее губы пренебрежительно изогнулись, будто от отвращения к самой себе и к слепому одобрению Сета, готового принять все, что бы ни сделал сын. Какое право имела она теперь выкрикивать обвинения, если сама оказалась виновата не меньше Мосса, предав их брак и обязательства по отношению к их семье? Она бросила взгляд на мужа, стоявшего на коленях у кровати отца. Невзирая на все его слезы и печали, она точно знала: он никогда не изменится. Будет и дальше жить такой жизнью, какая ему нравится, жить так, как хочет. А если и она станет поступать точно так же, куда заведет все это их всех, детей, семью?