На крыльях надежды
Шрифт:
Крышка коробочки открылась, позволяя, наконец-то, рассмотреть мне кольцо во всех деталях. Кстати, надо отметить, очень красивое кольцо, но при этом не вычурное. Белое и желтое золото переплетались, и в каждом месте их соприкосновения располагался небольшой фианит. Просто и со вкусом.
— Женщина, своим молчанием ты меня начинаешь нервировать. Надо было повторить вопрос во время секса. Тогда ты была более сговорчива и чаще произносила да.
— Я согласна, — ответила Илье, не став больше его мурыжить.
— То-то же, — с явным облегчением выдал он. Достал
Коробочка отлетела куда-то в сторону, Илья перевернул мою ладонь и, провокационно глядя в глаза, лизнул запястье, всем своим видом, да и не только им, показывая, что уже полностью отдохнул и готов продолжить наш «диалог». Но вновь погрузиться в пучину страсти нам не дал телефонный звонок. Смартфон голосил на всю квартиру, настойчиво требуя к себе внимания.
Чертыхнувшись под нос, Волков удивительно легко соскочил с кровати и нравился на звук, заставив меня поежиться от холода.
— Да, — ответ Ильи прозвучал без эмоционально, как будто не он несколько минут назад срывающимся от возбуждения голосом шептал всякие непристойности. — Скоро буду… Конечно, что за глупости… Мам, успокойся. В первый раз, что ли, температура. Не наводи панику… Да, высокая, но… Сейчас буду уже.
Натянула на себя простынь, съехавшую в ноги, прикрывая наготу. Илья появился в проеме хмурый и тут же потянулся за одеждой.
— Прости, — извернувшись, он запечатлел поцелуй на моем плече. — Саша заболел. Температура подскочила. Мне надо домой.
— Конечно. Я чем-то могу помочь?
— Нет. Сейчас посмотрю, что там у них случилось.
— Как все выясниться, позвони мне, хорошо?
— Договорились.
Он быстро оделся, окинул меня сожалеющим взглядом. Наклонившись, обнял ладонями лицо и поцеловал. Нежно. Сладко. А потом ушел, оставив одну.
Глава 26
На восьмой этаж решил подняться пешком, давая себе возможность осознать факт больших перемен в жизни. Ну и, естественно, передышку перед разговором с матерью. Сына оповещу позже, пусть выздоровеет сначала.
Между шестым и седьмым этажом остановился и, прислонившись к стене, уперся затылком и прикрыл глаза. Шальная улыбка никак не хотела сходить с губ. Произошедшее недавно между нами, еще горячило кровь, будоража мое скудное воображение. Хотелось вернуться к Светлане, обнять и не отпускать, повторяя «доводы» и приводя новые «аргументы», убеждая, насколько мы подходим друг другу, и дурея ее откликом.
Тряхнул головой, пытаясь избавиться от ярких и таких живописных картин-воспоминаний. Жаль, вернуться сейчас нет возможности. Необходимо еще немного потерпеть. Дав себе мысленную установку, продолжил движение, перескакивая сразу через несколько ступеней, как пацан, гонимый бешеным адреналином в крови.
Квартира встретила тишиной. Лишь на кухне горел приглушенный свет.
— Я дома, — негромко оповестил о своем появлении. — Ау! Где все?
— Тише ты, — мать вышла из спальни, аккуратно прикрывая за собой дверь. — Сашенька только недавно уснул,
— Буду, — и улыбнулся ей, вешая дубленку. — Так что у вас здесь произошло?
— Переодевайся и проходи на кухню, там и поговорим, — и она скрылась за поворотом.
В кухне я появился минут через десять. Стол, как всегда, был уже накрыт, а мать с чашкой чая заняла свое излюбленное место у окна.
— Рассказывай, — попросил я, накладывая себе салат. — Что с Сашкой?
— Температура ни с того ни с сего поднялась. Он делал уроки, смотрю какой-то он вялый и румянец нездоровый на щеках. Померили и, правда, температура. Я его сразу спать отправила.
— Ясно. Врача завтра надо вызвать. Пусть посмотрит, да лечение выпишите.
— Да, с самого утра позвоню в поликлинику. А она… тебя, что совсем не кормит?
Вопрос прозвучал столь неожиданно, что ложка зависла в воздухе, я ее так и не донес до рта.
— Ты сейчас о чем? — отложив столовый прибор, посмотрел на мать, решив сначала пообщаться с ней.
— Илья, ты прекрасно понял и о чем я, и о ком я, — она недовольно поджала губы. — Ты ж, наверняка, у нее сейчас был. Не отпирайся. Я видела твою машину в окно.
— Даже не думал. Но при чем здесь это?
Она замолчала, отвернувшись к окну. Я же полностью развернулся в ее сторону, озадаченно сверля взглядом затылок.
— Мама, я с кем разговариваю? Раз сказала «А», то будь добра, продолжай. Я же вижу, ты недовольна.
— Я за Сашеньку переживаю.
— Только Сашку-то сюда не приплетай, хорошо? — довольно резко прервал ее. — Что тебя не устраивает? Лично тебя.
— Не устраивает? — мать встала и с грохотом поставила чашку на кухонный стол. Подошла к двери, плотно закрыв ее, и уперлась руками в столешницу, возмущенно выдала: — Я-то здесь при чем, Илюша? Ты лучше сыну этот вопрос задай. Его все устраивает? Ты разве не видишь, как мальчик переживает? А ты только о себе и думаешь, а как же ребенок? Ты у него один остался! Пойми, чужая тетка, пусть хоть золотая она будет, никогда не заменит мать, а вот отца отнять может запросто. Я после смерти твоего папы так замуж больше и не вышла. О тебе, между прочим, думала!
— Все сказала? — от некогда прекрасного настроения не осталось и следа, устало растер лицо руками и посмотрел на мать. — А теперь послушай меня. То, что ты не вышла замуж после смерти отца, это не моя вина. Не надо ставить мне сейчас это в упрек. Я был в то время достаточно взрослым, гораздо старше Сашки, понял бы. И о Сашке в данном вопросе я думаю в первую очередь. Ему необходима нормальная, полноценная семья. И Света ее может дать. Что же касается самой Светы… Во-первых, она не тетка, а женщина, которую я люблю. Я не прошу вас ее любить, но уважать, будьте любезны. Во-вторых, о матери, которая «самая-самая»… О покойных, конечно, принято говорить либо ничего, либо хорошо. Но раз у нас с тобой разбор полетов, то, что же Лена, которая «самая-самая» с твоих слов, позволяла бить нашего с ней сына постороннему мужику, при этом запрещая говорить об этом мне?