На моих условиях
Шрифт:
Возможно, лгу я, но сейчас это даже не важно: мне необходимо вернуть себе хотя бы часть самообладания и самоуважения, которые я самолично растоптала несколько минут назад.
– Правда?
– вызывающе спрашивает Андреев, вытирая рот тыльной стороной ладони.
Я прикрываю глаза, пытаясь найти в себе силы возразить ему, раз и навсегда донести, что как мужчина он меня совершенно не интересует. Равнодушно, холодно, четко - это должно быть так. Но на деле я ощущаю ярость, отчаяние и новое, мягкое и пугающее чувство, которому я не смею подобрать
– Больше никогда...
– мой голос больше похож на шипение.
Я наклоняюсь, чтобы поднять сумку с пола, и планирую гордо уйти в свою комнату, но до того, как я закрываю дверь, мне вслед летит насмешливое:
– Никогда - это слишком долго. Ты придешь ко мне гораздо раньше.
Глава 20
Неужели Андреев всерьез считает, что я добровольно лягу с ним в постель? Этот вопрос за последние двенадцать часов я задаю себе примерно одна тысяча семидесятый раз, и как в первый поражаюсь двум вещам: самоуверенности Максима и своей собственной реакции на его предположение. Уму непостижимо.
Если бы на его месте был кто-то другой, я бы уже давно забыла об этом откровенном хамстве - непристойных предложений в своей жизни я получала предостаточно, и у меня никогда не возникало проблем с тем, чтобы поставить наглецов на место и двигаться дальше, больше не возвращаясь к этим эпизодам даже в мыслях. Но ведь раньше я никогда не взрывалась от одного прикосновения, а воспоминания о ненасытных губах и руках не преследовали меня всю ночь, заставляя тело ныть и трепетать в самых неподходящих местах.
В одном Андреев прав - каким-то непостижимым образом тело меня передало, заставив чувствовать то, что должно быть под строжайшим запретом. И чтобы не допустить глупостей в будущем, я приняла решение держаться от Максима на расстоянии и не допускать таких щекотливых ситуаций, как случилась накануне, даже ценой собственной гордости. Нет ничего зазорного в том, чтобы сбегать с поля боя, если наперед знаешь, что тебя предаст собственная армия. Я теперь это очень хорошо знаю.
Вздохнув, взбиваю венчиком тесто в глубокой миске и добавляю муку. Так как мне не спится с шести утра, у меня было достаточно времени, чтобы заказать продукты с доставкой на дом и получить их до того, как из своей комнаты выйдет Андреев. Я не особо сильна в кулинарии, но блинчики на завтрак пожарить мне под силу. Это лучше, чем второй день подряд питаться из рук врага.
Ну ладно, может я немного драматизирую и Андреев мне не враг. В голове все еще живы слова Вари, которая убедительно доказала мне, что пока он не сделал ничего плохого. За исключением вчерашнего вечера. Но и тут было бы несправедливо винить только его. Я тоже хороша. И поцелуй, если я буду честна перед самой собой, не был мне противен.
Наверное, это все гормоны. Я так долго надеялась испытать фейерверк чувств с Костей, что Максим своим напором лишь случайно спровоцировал взрыв моей сексуальности. Другого объяснения тому, что я всю ночь боролась с возбуждением и почти не спала, я не вижу.
Добившись
– Нижний слева, - лениво сообщает мне голос из-за спины.
– Доброе утро.
Я подпрыгиваю от неожиданности, и оборачиваюсь. Как у Андреева получается уже который раз подкрадываться так незаметно и заставать меня врасплох?
Вот и сейчас он стоит, небрежно опираясь плечом на дверной косяк. На нем уже знакомые мне спортивные штаны на бедрах и голубая футболка с надписью Surf. Ноги босые. Волосы все еще влажные после душа. Выглядит он свежим и отдохнувшим. Вот кто точно не страдал бессонницей.
Не утруждая себя ответом, я лезу в указанный им ящик и достаю небольшую плоскую сковородку. Молча ставлю ее разогреваться на плиту и вновь помешиваю тесто, внимательно разглядывая бледно-желтую массу. На самом деле, тесту лучше дать отдохнуть, но мне же нужно чем-то занять себя, чтобы не смотреть на Андреева.
– Когда привезли продукты?
– интересуется он.
– Только что, - холодно отрезаю я.
– Собираешься дуться?
– оценив мое настроение, он усмехается.
– Я не дуюсь.
– Еще как дуешься. Но не стоит обижаться на правду. Мне казалось, ты выше этого.
Несмотря на абсурдные слова, выражение лица Максима остается невозмутимым.
– Интересно, что ты считаешь правдой?
– Я хочу тебя. Тебя влечет ко мне. Секс между нами неминуем, - говорит он абсолютно спокойно.
– Ты себе льстишь, - задыхаясь от негодования, бросаю я.
– Да ну? Может я подойду сейчас к тебе, и мы посмотрим кто из нас себе льстит?
– предлагает он с раздражающей улыбкой.
– Держись от меня подальше!
– в сердцах бросаю ложку на стол.
– Это беспредметный разговор.
Сковорода нагревается, и я ставлю миску с тестом на столешницу рядом с плитой.
– Какие у тебя планы на сегодня?
– буднично спрашивает Андреев, присаживаясь на стул за барной стойкой.
Я стою к нему спиной, но точно знаю, что он смотрит на меня - знакомое покалывание в районе лопаток сложно с чем-то спутать.
– У меня сегодня съемка, - говорю я, заливая тесто на сковородку.
– К трем я уеду.
Тишина за моей спиной чересчур многозначительна, чтобы ее можно было не замечать.
– Кажется, я предупреждал, что не потерплю, чтобы ты снималась у того парня, - произносит Андреев буднично.
– Он не тот парень, а Константин Фролов - очень известный и уважаемый фотограф, - едко огрызаюсь я.
– Это раз. Два - я сегодня работаю не с ним, съемка была запланирована задолго до его возвращения. Три - не тебе указывать мне, с кем мне работать, а с кем нет.
– Если ты думаешь, что здесь есть место обсуждению, должен сразу тебя разочаровать, - отвечает он своим тихим голосом, от которого у меня слабеют колени.