На моих условиях

Орлова Настя

– И что это должно означать?
– чувствуя, как внутри закипает негодование, я разворачиваюсь и встречаюсь с холодным взглядом зеленых глаз.

– У тебя блинчик подгорит, - замечает Максим насмешливо.
– Что это должно означать, я объяснять не буду. Ты сама все понимаешь, а я терпеть не могу повторяться.

И словно здесь вообще нечего обсуждать, он проходит вглубь кухни и включает кофеварку.

– Ты будешь чай или кофе?
– спрашивает он спокойно.

Я едва удерживаюсь от того, чтобы не грохнуть

сковородкой о плиту.

– Ничего.

– Так уж и быть, сделаю для тебя кофе.

Завтрак проходит в ледяном молчании. После я убираю за собой посуду и ухожу в комнату. К счастью, Максим даже не пытается меня задержать.

До съемки еще много времени, а мне нужно подготовить доклад для университета. Поэтому несколько часов я провожу за компьютером, выстраивая логику повествования. Потом принимаю душ и одеваюсь. Наносить макияж и укладывать волосы перед съемкой - дело неблагодарное, так что в час дня я выхожу в коридор с абсолютно голым лицом, одетая в удобный спортивный костюм.

Когда я присаживаюсь у входной двери, чтобы зашнуровать кроссовки, из комнаты, в которой расположен домашний спортивный зал, появляется Андреев. Даже в майке мокрой от пота и свободных шортах он выглядит настолько привлекательно, что мое сердце пропускает удар, а пульс начинает бешено биться в висках и горле.

– Уходишь?
– его взгляд задерживается на моем лице.

– Я же говорила, - медленно произношу я, не узнавая собственного голоса.

– Что это за съемка, Влада?
– его тон беспечен, но взгляд тяжелый.

Я упрямо молчу.

– Если ты не скажешь, мне не составит труда выяснить, но я бы этого не хотел, - говорит он.

Почему-то я знаю, что так и будет, и все же продолжаю сопротивляться. Никогда не считала себя гордячкой, но уступить ему так сложно. Пока я думаю об этом, Андреев сокращает расстояние между нами. Я как раз заканчиваю зашнуровывать кроссовок и выпрямляюсь в полный рост.

– Так что это за съемка?
– его пальцы обхватывают мой подбородок.

От него пахнет мускусом, потом и немного цитрусом. Наверное, это запах геля для душа, потому что я знаю - парфюм у него другой.

Беспомощно смотрю в его лицо с веером едва заметных морщинок у глаз, двухдневной щетиной и изгибом чувственных губ, и не могу не вспомнить, как эти губы целовали меня накануне, и что я чувствовала в тот момент сладкой слабости.

Сдерживаю дрожь, но ничего не могу поделать с кровью, прилившей к щекам. О, Господи, Влада, ну, возьми ты себя в руки! Сколько можно вести себя с ним, как подросток!

– Лубук вечерних платьев, - наконец, произношу тихо, облизывая кончиком языка пересохшие губы.

Андреев удовлетворенно улыбается, чуть наклоняется и внезапно звонко целует меня в нос.

– Хорошего дня.

И до того, как я успеваю осознать то, что случилось, он скрывается в спортивном зале.

Глава 21

Когда фотограф произносит

заветное «Всем спасибо, все свободны» я едва держусь на ногах. Мы снимали без перерыва больше четырех часов, так что теперь я ощущаю себя выжатой как лимон. Ухожу за ширму, чтобы снять с себя блестящее платье и туфли на десятисантиметровых каблуках, которые оказались на размер меньше, чем мне нужно, потом вынимаю из тугого пучка шпильки, с облегчением распуская волосы.

Мое единственное желание сейчас – это бутерброд с сыром, чашка чая и постель. На большее моей энергии просто не хватит.

Переодевшись в свою одежду, достаю из сумки телефон. Когда я работаю, я всегда перевожу мобильный в беззвучный режим, поэтому сейчас с вялым любопытством пролистываю ленту уведомлений.

Вновь звонил отец. Сообщение от Вари. Еще одно сообщение пришло от сокурсницы из университета, которая просит поделиться конспектами. Когда я дохожу до пропущенного звонка от Андреева и прилетевшего вдогонку короткого текста «Перезвони», сердце предательски екает.

Это было почти час назад. Интересно, он все еще ждет?

Прежде, чем набрать его номер, я зачем-то иду в туалет: мою руки, стираю с губ яркую помаду. Если буду честна сама перед собой, признаюсь, что боюсь. Чего? На каком-то подсознательном уровне, Максим тревожит меня куда больше, чем следовало бы. И заглушить этот страх мне не удается: напротив, после каждой стычки с ним и, особенно, после вчерашнего поцелуя, он лишь усиливается.

На несколько секунд закрываю глаза и резко распахиваю, ловя в зеркале свое отражение. Пышные волосы, искусный вечерний макияж, но выражение лица, глаз новое – я такого у себя еще не видела.

Не желая углубляться в причины этих перемен и устраивать сеанс самокопания, решительно беру в руки телефон и звоню Андрееву.

– Освободилась?
– он отвечает после третьего гудка.

– Да, собираюсь… - внезапно хмурюсь, понимая, что едва не назвала его квартиру домом. – Собираюсь возвращаться.

– Я в Ralph’s на Дмитровке. Приезжай сюда.

– Я не одета для ресторана, - напоминаю я, представляя, как нелепо буду выглядеть в этом пафосном заведении в толстовке и с вечерним макияжем.

– Я видел, как ты одета, - иронично замечает он. – Это не имеет значения.

– Я устала, - нахожу еще одну причину отказаться и без стеснения ею пользуюсь.

– Ты ела?

Мое молчание красноречивее любых слов.

– Поужинаем и поедем, - предлагает Максим. – Я не собираюсь держать тебя здесь до ночи.

– Хорошо, - неожиданно соглашаюсь я, представляя аппетитные салаты в Ralph’s. – Я буду минут через двадцать.

Студия, где проходила съемка, расположена в центре недалеко от Дмитровки, поэтому я импульсивно оставляю машину стоять на парковочном месте и иду пешком, с наслаждением вдыхая полной грудью прохладный осенний воздух.