На морских дорогах
Шрифт:
— Надеюсь ты готов снова проиграть, ученик.
Учеником его я был чисто формально, без всех местных заморочек, заставляющих желтолицых беспрекословно подчиняться наставникам, так что меня нельзя было вывести из духовного равновесия простым упоминанием того, что взаимоотношения у нас тут как у старшего и младшего. Но не поддеть противника ответным выпадом было бы просто не вежливо.
— Путь любого воина состоит не только из побед, если он выбирает противников под стать себе самому — безмятежно ответил я — А потому надеюсь, Сяо захватил в этот раз баклажку с водой, если вам опять понадобится промыть рот от песка, учитель.
Лян был достаточно тёртым калачом, чтобы не
Но после того случая он всё равно целую неделю ходил с настолько обиженным лицом, будто я с ним делал что-то противоестественное. И по слухам беспощадно дрючил своих штатных учеников, от чего те ходили грустными и избитыми. Причём выше упомянутому Сяо доставалось кажется больше других. Молодого парня из центральных областей Сяньской империи обещали нам, как старшего ученика, что продолжит дело мастера и сдаётся мне его специально под это дело и повысили. Но теперь говнистому мастеру похоже не хотелось отпускать подопечного, тем более что мы его не гнобили, а относились как к будущему соратнику, которому можно доверить весло драккара.
Но не смотря на всю сложность ситуации, Лян почти ничем не выдал своих эмоций, а лишь принял боевую стойку и пошёл по кругу. Я отзеркалил его движения, почти не видя и не слыша собравшихся вокруг ассонов, что изображали футбольных болельщиков. Они не имели значение, сейчас важно лишь верно двигаться по площадке и не спешить нападать. Атака это не только способ завладеть инициативой, ведь если она не удастся, ты окажешься как никогда уязвим для ответного удара. Во многом на этом и стоится баланс между победой и поражением, ведь в идеале бить надо, когда не сомневаешься в успехе.
Наш танец на расстоянии длился полтора круга, но затем сянец решил стать активнее. Он сделал подшаг вперёд, поддел носком ноги песок и бросил его мне в лицо, а затем резко рванул в атаку. Я мог бы сдуть песчинки в сторону ветром или даже отмахнуться от них телекинезом, но это была тренировочная схватка, её предназначение учить меня чему-то новому на местный манер. А потому я просто сместился в сторону, а через мгновение начал принимать на блоки удары Ляна. Мастер был невысок, не отличался большой длинной рук, однако он чудовищно быстр, а потому пару раз по моим рёбрам чувствительно прилетело. Сила это хорошо, но скорость важна не меньше, а пожалуй даже больше, потому не стоит жить в одной лишь «качалке».
Однако я там и не жил, а потому когда между ударами противника появился минимальный зазор, резко выбросил свой правый кулак вперёд в классическом кроссе. Лян буквально утёк в сторону, но я продолжил связку, путаясь ударить его ногой по бедру, он подпрыгнул, на что я и рассчитывал. Стиль мастера к моему удивлению вообще любил прыжки и удары в воздухе. Когда я бил противника по его ходулям, в девяти случаях из десяти он не блокировал и не пытался отойти назад, а прыгал вверх, ненадолго теряя опору. Чем я сейчас и воспользовался, нанеся удар с левой и поворачивая корпус, чтобы сделать пинок сянца скользящим и не особо опасным.
Так с ним и вышло, я лишь чуть поморщился и порадовался, что с Железной рубашкой у меня уже что-то получается, особенно если мне заранее видно куда прилетит зуботычина. Узкоглазый же прыгун получил хороший удар по рёбрам, который буквально снёс его в сторону. В нашей шахматной партии пешка была мной только что разменяна на слона и я пошёл в атаку, завладев инициативой. Ляну же пришлось солоно, он
Лян потерялся, а потом пропустил ещё одну двоечку, от которой поплыл, но всё же сумел отпрыгнуть назад, разрывая дистанцию. Однако отпускать добычу я не планировал, а мои ноги были немного длиннее рук. Мастер весьма толково меня натаскивал, прямой удар ногой из сяньской школы в солнечное сплетение вышел на загляденье, противника отбросило назад и он упал, скрючившись. Я же рванул вперёд и не давая врагу встать взял его руку на болевой, уперев колено в спину. Плечевая суставная сумка уже затрещала от моих усилий, когда мастер воскликнул:
— Довольно!
Мне тут же пришлось остановиться, соблюдая правила, а потом и вовсе подняться, подав Ляну руку. Однако тот как всегда поднялся сам и недовольно пошёл к сторону ученика, стряхивая песок с лица. Накормить сяньца им не получилось, зато за три последних поражения, когда был отделан, я отыгрался, а потому со всей искренностью вежливо поклонился в спину и произнёс:
— Спасибо за урок, мастер Лян.
Он сам в своё время настаивал, чтобы мы говорили эту фразу в конце тренировок. Её я повторял после поражений, что били по моему авторитету. Но после первой же победы она стала люто весёлым способом потроллить этого неприятного типа, который подхватили и остальные, как и вызовы на поединки. Надо было видеть ухмыляющуюся сквозь рыжую бороду рожу Асмунда, когда он победил мастера в первый раз, тем более что без песка там опять не обошлось. Есть у нас поговорка, мол что совой о пень, что пнём по сове, а птице всё как-то не по себе. Тут вот случилось тоже самое, когда наш кормчий ухватился за ногу противника, когда тот бил его в своём любимом прыжке, а потом пользуясь разницей в габаритах и физической мощи, приложил бедолагу о землю, как пернатую хищницу о останки дерева. После чего дёрнул в небо и повторил свой удар. Выглядело кстати красиво, все оценили. Ну кроме Ляна, но он к нам и так ходил будто на каторгу. Три дня в неделю тренировал, а в остальные дни отвечал на вызовы, которые к сожалению не могли случаться чаще раза в сутки. Хотя нет худа без добра, парни за возможность попытаться отрихтовать его желчный хлебальник дрались между собой на той же площадке. Возможно мастер думал, будто тот факт, что он в подавляющем большинстве случаев побеждает отвадит нас от желания бросать ему вызов… Но на ассонов это не работает. Достойный же противник, как с таким не драться?! Тем более что вирдманы после проигрыша тут же подлечат.
А порой бывало у сяньца как сегодня, пришёл, увидел, выхватил звездюлей. Я же мог с чистой душой отдыхать. Авторитет мой после прошлых поражений был опять восстановлен, парни разошлись по своим делам, включая нескольких залётчиков, что таскали в руках всё те же грифы в качестве наказания, а вирдманы и так были при деле. Я же зашагал в «оранжерею». Этим хитрым словом у нас назывался сарай, разделённый на секции, в котором мы потихоньку культивировали различные растения и тестировали работу артефактов, дающих свет. Как не странно затеяли всё это не наши друиды, а я сам. Меня как-то утомили чисто воинские тренировки, алхимией с Иви мы занимались тоже немало и она набила оскомину, не моё это всё таки искусство, морским змеем плавать в прибрежных водах тоже не очень хотелось. Нет, оно конечно дело интересное, я даже парочку затонувших кораблей нашёл, где удалось прибарахлиться судовыми кассами. Но как-то раз сунулся поглубже, а потом со всего хвоста сваливал от кракена, который был меня крупнее раза в четыре. В общем раз тут так близко живут такие вот кальмары с ядовитыми щупальцами, купание было признанно мной не развлечением, а довольно таки опасной работой. Душа же просила отдыха и я решил, что садоводство это самое оно.