На мостике тральщика
Шрифт:
Пройдет два военных года, и партийная организация тральщика будет насчитывать 32 члена и кандидата партии. Вместе с комсомольцами они составят 90 процентов экипажа. Это же силища!
Секретарь партийной организации Иван Моисеевич Прилипко был таким же принципиальным и трудолюбивым, как наш военком. Даже своим широким улыбчатым лицом он походил на Савощенко. И жизненные судьбы у них были схожие. Прилипко тоже рос в сельской местности, на Черниговщине. Ему было всего пять лет, когда умер отец. Кроме Вани у матери на руках остались еще три маленькие девочки. Тяжело пришлось осиротевшей семье. Но выйти из нужды помогла Советская власть.
Прилипко окончил семилетку, а потом и фельдшерскую школу. С большим желанием он пошел на флот. После стажировки в Севастопольском военно-морском госпитале получил назначение на БТЩ «Минреп» в качестве лекпома (так в то время назывался корабельный медик). А с начала 1940 года Иван Моисеевич служил на «Щите». Пришелся у нас он, как говорится, ко двору.
Прилипко был и фельдшером (врача по штату не полагалось), и заведующим столом кают-компании. Он слыл страстным поборником чистоты. Врач соединения Епифан Иванович Гелеква не раз ставил его в пример другим медикам.
Иван Моисеевич и в походе, и на стоянке корабля в базе находил время, чтобы поговорить с коммунистами, давал им партийные поручения, поддерживал их инициативу. Словом, во главе партийной организации тральщика [20] стоял человек твердой закалки, энергичный, тесно связанный с личным составом.
Комсомольскую организацию тральщика возглавлял старшина 2-й статьи Анатолий Агафонов. Он был отличным специалистом, опытным младшим командиром. На корабле пользовался большим авторитетом.
Партийно- политическая работа, которую вели среди личного состава комиссар и все мы, коммунисты и комсомольцы, приобрела теперь большую, чем прежде, целеустремленность и конкретность. Она способствовала сплочению и боевой закалке экипажа. [21]
В конвоях
Мы занимались контрольным тралением севастопольских фарватеров, когда неожиданно поступил приказ: следовать в Одессу.
Новое задание было как нельзя кстати. Дело в том, что каждодневная наша работа - контрольное траление и дозор - кое-кому казалась однообразной. На политических информациях, в беседах с краснофлотцами и старшинами все чаще высказывались просьбы:
– Пошлите на сухопутный фронт.
В те дни в главной базе флота формировались отряды морской пехоты для защиты Одессы. Желающих влиться в эти отряды у нас на корабле, как и в целом на флоте, было много. Нашлись краснофлотцы, которые еще до призыва на военную службу получили стрелковую подготовку в кружках Осовиахима. Как-то обратился ко мне краснофлотец Петренко и, показывая диплом о своих стрелковых достижениях, стал с жаром доказывать:
– Я же готовый снайпер, товарищ командир. А вы держите меня здесь. Нерационально это, на сухопутном фронте я больше пользы принесу Родине.
Стремление членов экипажа уйти на сушу меня огорчало. Ведь мы так любили свой тральщик, так гордились его добрым именем. Однако все наши доводы - важно и [22] тралить, и нести дозорную службу - мало кого убеждали.
Но вот стало известно о боевом походе в Одессу, и разговоры о зачислении в морскую пехоту прекратились.
– Пойдете в составе конвоя, - сказал мне командир ОВРа контр-адмирал В. Г. Фадеев.
– Выход назначен на завтра. Времени остается мало, но постарайтесь хорошо подготовить корабль. А сейчас вместе с комиссаром отправляйтесь в штаб флота на инструктаж.
Штабной газик
Инструктаж был коротким, деловым. Эскадренному миноносцу «Бойкий» и тральщику «Щит» предстоит конвоировать в Одессу пассажирские теплоходы «Крым» и «Абхазия», следующие с войсками и боеприпасами на борту. Конвой возглавляет командир эсминца капитан-лейтенант Г. Ф. Годлевский, я - его заместитель.
Георгий Федорович мой давний друг, мы с ним вместе учились на курсах комсостава в Севастополе. Хотя потом и служили в разных соединениях, наша дружба не ослабевала. Годлевский был хорошим моряком. И не случайно ему доверили командовать одним из новых эсминцев.
Должен сказать, что дружба двух командиров как-то незаметно сблизила и экипажи кораблей. Обычно при возвращении из похода я запрашивал сигнальный пост, находится ли в базе эсминец «Бойкий» и где он стоит. У меня была договоренность с Годлевским по возможности швартоваться лагом к «Бойкому», а командир БЧ-V эсминца З. А. Видуэцкий имел указание Георгия Федоровича снабжать «Щит» паром, электричеством и даже сжатым воздухом. Этому были рады наши машинисты, мотористы и электрики, так как получали возможность вместо несения вахты у вспомогательных механизмов заняться[23] текущим ремонтом технических средств. А если вечером на эсминце крутили кинокартину, наши краснофлотцы и старшины были желанными гостями в более просторных, чем у нас, кубриках «Бойкого». С началом войны «Щит» и «Бойкий» часто ходили вместе на боевые задания.
Начальник конвойной службы штаба флота капитан 2 ранга А. И. Ильичев информировал нас о том, что обстановка под Одессой, как и на всем Южном фронте, сложилась исключительно тяжелая. Вражеские войска, прорвав фронт на участке 30-й стрелковой дивизии, обошли правый фланг и вышли к дальним подступам к Одессе. В городе и его окрестностях объявлено осадное положение. Черноморский флот направляет туда отряды моряков. Мобилизуются транспорты, необходимые для доставки в Одессу войск, продовольствия и боеприпасов, а также для эвакуации из города раненых, населения и промышленного оборудования.
– Подходы к Одессе с моря минированы, - предупредил нас Ильичев.
– Поэтому будьте осторожны, следуйте точно по обозначенному на карте фарватеру.
Мы с Годлевским обговорили вопросы взаимодействия кораблей. Георгий Федорович напомнил мне, что «Щит» ведет наблюдение за морем и воздухом главным образом с кормовых курсовых углов. Я получил от него также указание с выходом в море поддерживать радиосвязь с эсминцем и транспортами, но в эфир выходить лишь в случае крайней необходимости, в дневное время внимательно следить за флажными сигналами эсминца.
Вернувшись на тральщик, мы с комиссаром собрали в кают-компании командиров боевых частей, секретарей партийной и комсомольской организаций корабля. Я ознакомил их с боевой задачей, с обстановкой в районе перехода, подчеркнул, что успех конвоирования судов во многом будет зависеть от бдительного наблюдения, меткого [24] огня по воздушным целям, максимально быстрого маневра корабля, от четких, точных и хладнокровных действий каждого члена экипажа на своем посту. Никита Павлович говорил о примерности коммунистов и комсомольцев как при подготовке к походу, так и в море, о собранности, распорядительности и решительности командиров боевых частей и служб.