На нас смотрят Звезды
Шрифт:
– Извините это я так, – его голос немного дрожал. Он боялся говорить громко, чтобы от его голоса это прекрасное и хрупкое создание не исчезло и не рассыпалось на мелкие фрагменты, как в американских фильмах рассыпается зеркало от резонанса звуковых волн.
– Аа, – задумчиво протянула она, и ее взгляд снова стал грустным.
– А вы наверное верующая? – более нелепых слов Иван еще не произносил из своих уст.
– Аха! – она снова улыбнулась и нежным жестом ее изящные руки указали на косынку, – нет, нет. просто это старинный головной убор и мне нравится носить ее иногда, когда становится грустно.
– Грустно? – Иван по глупому, не понимающе хмыкнул. – В такой теплый летний день?
– Вечер, – поправила
– В таакой теплый летний вечер, – он произнес по слогам не спеша и отрывисто.
– Не смешно, – сказала она и заговорила быстро, как щебечет птичка, – Я здесь живу не далеко. В общем километров сорок, старинная русская казачья станица Новониколаевка, еще раннее ее название было Кучан. В давние времена, когда дул северо восточный ветер, над станицей шел странный гул, оттого и название Кучан. А это был просто полу разбитый горшок древнегреческой амфоры на турецком валу, вот он то и гудел. Смешно, не правда ли.
Она также усмехнулась и внезапно замолчала. Усмехнулась, возможно тому что она сказала, а возможно тому, как она это сказала.
– Вы наверное любите историю? – снова нелепо спросил Иван.
– Нет! Я просто опоздала на последний автобус, – она снова защебетала, – то есть да, я люблю историю, но мой последний автобус ушел и мне очень грустно осознавать то, что здесь в Керчи у меня никого нет, и мне придется бродить по этому древнему Понтикопею всю ночь.
– А такси? – «какой же я дурак», подумал Иван, а если у нее нет денег то, задавая этот вопрос я поставил ее в неловкое положение. Но бедность не порок, здесь нечего стыдиться. Просто когда вокруг столько богатой рекламы и вип пижоны, вип мажоры, недоделанные педики и педички из бомонда шоу бизнеса, да просто богатые всякого недоношенного пошиба, на их фоне действительно почувствуешь себя ущербным уродом, когда нет и гроша в кармане.
– Простите, – Иван поторопился исправить себя.
– Нет, что вы, – она была находчива, – в наш край такси не ходит, так как обратно клиентов просто нет.
То есть нужно платить вдвойне, – снова чуть было не выпалил Иван.
Сумерки уже перешли в ночь и дневной бриз перестал трепать фалды подола ее платья. Дневная жара постепенно охлаждала свой пыл, хотя нагретые за день солнцем камни мостовой продолжали излучать тепло в невидимом для глаза человека инфракрасном диапазоне.
Мэр города зажег уличные фонари и на освещенную набережную стали выходить малыми группами жирные от еды и красные от загара отдыхающие. В основном это были москвичи- ну прям как американцы.
Еще немного и ночной бриз начнет сгонять с горы Митридат сначала теплые потоки воздуха обратно в море, потом потоки станут все прохладнее и прохладнее. Так уже миллионы лет природа заботилась о температурном режиме Земли до тех пор, пока человек со своей деятельностью не вмешался в эту хрупкую экосистему. Всем понадобились крутые машины, вонючие сигареты, и пиво с дохлыми от консервантов бактериями. Ради этого человек стал загонять в глубины земной коры трубы высасывающие кровь Земли. Сжигая эту жидкость, человек использовал полученную энергию для производства невообразимо огромного количества мусора, чтобы красиво жить и тусоваться. Наверное, человеку впоследствии придется дорого заплатить за все это. Счет, который в конце может выставить матушка природа, возможно превысит платежные возможности человека и цивилизация исчезнет, просто уйдет в небытие.
Они брели по остывающей мостовой в сторону канала. Справа тихо стояли доки судоремонтного завода прихватизированные мэром в смутные времена горбостройки. Им хватило наглости когда то прибрать все это к своим рукам,
Слева из окон ресторанов вместе с неоновым светом лилась музыка, аккомпанирующая грубому голосу примадонны. Девяносто лет. В книге рекордов Гиннесса ее семьдесят лет на эстраде вписаны в назидание потомкам. Такому творческому долголетию позавидуют даже именитые звезды Голливуда и прочие деятели шоу бизнеса.
– Мы так и не познакомились, – констатировал Иван.
– Да? – ее гнутые как крылья стрижа брови приподнялись в изумлении. – а мне кажется, что мы с вами уже знакомы давно.
– Иван, – слыша свой робкий голос, Иван по глупому протянул ей правую руку.
– Марина, – она протянула ему свою руку как в средние века дамы подавали для поцелуя, но не требуя этого.
– Возможно вы голодны и хотите кушать? – Иван жестом левой руки указал на неоновый источник музыки.
– Нет, нет спасибо, – ответила она. В действительности желание перекусить она придавливала своей волей. Во времена горбостройки голод в крестьянских семьях был частым спутником их жизни. Казалось бы в деревне нехватка продуктов- абсурд какой то. Но это факт. В бандитском государстве бритоголовые молодчики нагло загоняли комбайны на поля фермеров, а пробиться к колоде на местных рынках из за мафии мясников простому крестьянину вообще не было возможности. Бедные старушки, вывозя немного овощей на местный рынок, дорого оплачивали место и аренду весов.
– Но я все же настаиваю, – сказал Иван и потянул ее за руку.
– Неет, – почти закричала она.
– Я прошу вас, – Иван про слабел ее руку, – прошу вас не волнуйтесь, я угощаю и это не значит, что вы мне потом после этого чем то будете обязаны, совсем нет.
– Нет, нет, – упиралась Марина, – не то что я не хочу вас обременить, нет что вы, я просто не привыкла к таким местам, там все такие люди, все такие богатые, мне просто будет не ловко.
– Богатые? – вопросительным тоном повторил ее слова Иван, – да дерьмо там, простите меня, одно гуляет, пижоны да мажоры, которым деньги не куда девать, в то время как остальной народ перебивается. Нет, я просто вас хочу покормить, вы такая худенькая и… – тут он хотел сказать красивая, но не решился.
Становилось прохладно.
– Марина?
– Да.
– Этот ресторан при гостинице «Керчь», – Иван смотрел в ее блестящие глаза с которыми он не хотел расставаться, – тогда позвольте мне вам купить номер, чтоб вы могли спокойно отдохнуть?
– У меня нет с собой паспорта, – с грустью ответила она, – конешно же я не буду всю ночь бродить по холодному городу, так, отсижусь где не будь на вокзале, там люди есть.
– Ну уж нет, – возразил Иван, – на вокзале всегда шпана всякая околачивается, я даже помню одну песенку мальчишками мы пели в мореходке, что то вроде и только слышится в ночи, эй парень ты в Керчи.