На низком старте
Шрифт:
Он покачал головой.
– Что-то в этом непонятное.
– Бросьте, - сказал я доброжелательно, - дело не в том, что деньги не пахнут. Уверяю вас, эти деньги не от братков и криминала. Вы каждый день слышите, как шариковы ищут «золото партии», чтобы отнять и поделить! Считайте,. золото партии как раз и вкладывается в науку, в восстановление народного хозяйства!
Его лицо чуть посветлело, даже вздохнул с облегчением. Старый мир – надежный мир, все в нем было добротно, хоть и неповоротливо. Потому и сейчас, когда секретари
– И каковы параметры этого нового центра?
– Есть наметки, - ответил я бодро. – Не с бодуна, поверьте. В ЦК КПСС работали хорошие экономисты и планировщики. Стройка коммунизма рухнула лишь потому, что не удалось внедрить так называемую «сознательность». Люди еще не доросли до строительства коммунизма, надо сперва что-то попроще. Капитализм простому человеку понятнее, все мы живем пока что в стае умеющих разговаривать зверей. Но перестройка нравственноси не в компетенции, как я понимаю, экономистов.
Он подумал, кивнул, ничуть не смущенный аналогией в стиле Дезмонда Морриса.
– И под кого планируете строить этот научно-исследовательский центр?
– В смысле?
Он пояснил:
– Заканчивают строительство центра, созданного специально для поддержания здоровья Ельцина. До этого был центр по здоровью Брежнева... А что планируете вы? Центр для поддержания здоровья олигархов? Или кого-то определенного?
Я ответил без улыбки:
– Под олигархов. Но мы с вами понимаем, любая технология со временем падает в цене достаточно мощно. И становится доступна народу попроще. Или хотя бы платежеспособной его части. Потому давайте исходить из того, что старость – это болезнь, ее нужно победить.
В рядах зашумели, начали переговариваться, кто-то в возмущении пожимал плечами, другие поглядывали снисходительно, как на фантазирующего скомороха.
– Понимаю, - сказал я, - слишком радикально. Но чтобы попасть в цель, нужно целиться выше. Добьетесь продления жизни и для человека, как где-то за кордоном удалось для червяков... будет просто прекрасно! И, так как уж мы капиталисты, предусмотрены высокие премии и расширение полномочий.
В зале переглядываются, я с чувством некоторого стыда видел, большинство уже готовы перейти в мой центр, даже не особенно вникая в суть новой работы.
Главное, обещаю платить регулярно, а там видно будет. Пережить бы как-то эту ломку страны, когда все рушится, гибнет не только наука и промышленность, но люди, человеки.
– Составьте список, - сказал я как можно бодрее. – Жалование жалованием, но оборудование докупить бы? Пока страну раздербаниваем, Европа уходит вперед и с песней!.. Закупки теперь без проволочек со стороны таможни. Налогов нет, только взятки... Особо не залетайте в мечтаниях, но обновить кое-что пора, чувствую. Простите, не расслышал вашего имени...
Он слегка поклонился.
– Овсянников Иван Васильевич, заведующий кафедрой микробиологии. Да-да,
Я тоже улыбнулся, хреновая у нас привычка не называться сразу, но ничего, поездят за рубеж, научатся манерам, а там и остальные за ними потянутся.
Мне показалось, в его тусклых глазах появился некий блеск. Похоже, возможность докупить кое-что в лабораторию обрадовало даже больше, чем обещание высокого жалования.
– Спасибо! Список составим...
– Пришлете по факсу, - велел я, потом подумал, что у таких бедных и факса может не быть, но в канцелярии все-таки должно что-то подобное отыскаться. – И мы сразу же сделаем запрос в торговые центры за рубежом! Или в их медцентры, чтобы из первых рук.
– Мы все сделаем, - заверил он.
– Сегодня считаем первым рабочим днем, - напомнил я. – Хоть и неполным, но жалование начисляем в полном объеме. Такое же, как было, плюс двадцать пять процентов!
Обратно к машине меня чуть ли не на руках несли. Почти поверили, что бизнес начинает вкладываться в фундаментальное развитие, очень уж хотели поверить.
А я, садясь за руль, подумал, что удалось расшевелить и самых тугодумных, на что не очень-то и надеялся. В этом медвузе, как и в большинстве других, жалование с началом перестройки сперва задерживали, потом перестали выплачивать вовсе, а когда лучшие научные сотрудники приняли приглашение из-за рубежа жить и работать у них, финансирование возобновилось, но с чудовищными задержками в полгода-год, а потом и вовсе сократилось, из-за чего многим все равно пришлось уволиться.
Да, рассчитывал, что часть научных сотрудников, лишенных финансирования и по полгода не получающих жалования, ухватятся за мое предложение обеими руками, но их оказалось большинство, что обнадеживает и подталкивает вести себя еще нахальнее.
Правда, перелом в их настроении произошел не тогда, когда расписывал перспективы, а когда упомянул, что платить начинаем с первого же дня работы.
Перестраивать ничего не придется, договоримся просто чуточку сместить вектор исследований. В нынешней неразберихе никто и не заметит, а кто заметит, тому не до того, чтобы мешать или тормозить, все думают, как выжить в период Великого Слома.
А потом да, придется арендовать помещения, а то и вовсе строить новые здания, но это потом. Главное – Большая Работа началась.
Как только Вера Павловна открыла дверь, я уловил ароматы изысканных блюд, что сразу хлынули через порог на лестничную площадку.
– Хорошо пахнет, - сказал я и попытался обнять ее, но она отстранилась.
– Что-то случилось? – спросил я тихо.
– В комнате Зина и Клара, - ответила она шепотом, - мои подруги, я тебе о них говорила. Ты зачем такое заказал!.. Это же разориться можно!