На Очень Секретных Основаниях

Шубин Юрий Алексеевич

Но кому следует верить в такой ситуации? Только если себе. А что она? Все ее угрозы даже ей самой теперь казались глупыми и бессильными. И бежать к полицейским в голом виде Джульетта не собиралась точно. Она была молодой, активной и жадной до впечатлений.

Ясность в уме наступила довольно быстро. Побелевшим пальцем девушка вдавила кнопку звонка. Грохот от новых ударов и скрежет отдираемой дранки за спиной, как близость насильственной смерти, заставили Джульетту действовать без сожалений. Понимание того, что может быть еще хуже, здорово прибавляло сил. Впрочем, она искренне надеялась, что у стариков ей будет безопаснее.

А

неведомый преследователь продолжал вырубать брешь в двери ее квартиры.

– Звону-то, звону, как на пожар,-послышался голос бабы Нюры:-Опять мормоны или от клеща застраховаться,-ворчала из-за двери старушка:-А ты иди, как путным открывай,-в голосе хозяйки звучало устоявшееся раздражение.

Секунды, пока бабуля, застряв прищуром, всматривалась в глазок, казались мучительно долгими. Бесконечно напрасными.

Джульетта встала на коврик соседки как можно ближе, чтобы баба Нюра не увидела ее целиком. Во всей, так сказать, красе.

Нехотя хрястнула высвобождающаяся щеколда и дверь приоткрылась. Дама преклонных лет смерила Джульетту взглядом, машинально поправляя пальцами волнистую копну седых волос. Со стариковской экономией электроэнергии она какое-то время растерянно щурилась на свет, пока не узнала молодую соседку. Баба Нюра в недоумении осмотрела наряд Джульетты и заголосила, крестясь:

– Свят, свят, свят. Джульетточка, лапушка моя, это что же такое с тобой приключилось?-спрашивая, старушка безостановочно причетала. На ней был домашний халат с драконами и шлепанцы без задников.-Босую да простоволосую ... хорошо хоть лето на дворе. Обидел кто? Может он?-указала она на Дэвида. Но сбилась, заосторожничала. Лицо бабули еще больше потрескалось морщинами от волнения. Кажется она уже успела пожалеть, что открыла дверь юной студентке, за спиной которой раздавался непонятный грохот. Прожив долгую жизнь, пожилая женщина знала когда любопытство становится небезопасным.

Джульетта плохо себе представляла, что в таких случаях говорят. Откуда-то, интуитивно дерзко, она набралась смелости повести себя так, как поступила тотчас. Джульетта толкнула дверь, заставив бабу Нюру потесниться, и шагнула в квартиру, начав непрерывно тараторить:

– У вас обе воды? У меня-так нет. Стою как Афродита, вся в пене, у себя в душе. А тут холодную воду вырубили. Я чуть кипятком не обварилась!-отметая все возможные попытки хозяйки к сопротивлению, наседала Джульетта.-В Петербурге у Петропавловки пушка с Нарышкина бастиона в полдень палит. И наши такую же моду взяли. Своего ума у администрации ни на грош. Неужели у этих чиновников никакого понятия, что если город ежедневно, раз за разом артиллерией обстреливать, то и асфальт весь в ямах будет. И трубы подземные с водой поразрывает. За коммуналку три шкуры драть только и научились!

Сзади напирал Дэвид, заслоняя собой лестничную клетку. Но при этом настойчиво, но мягко подталкивая обеих женщин в глубь коридора. С той же последовательной аккуратностью он запер дверь на щеколду и повернулся, стараясь улыбаться как можно шире.

– А это кто?-заморгала баба Нюра, поправляя халат на груди.-Из каких? Где живет? Я его не знаю.

– Это мой бойфренд,-безапелляционным тоном хвасталась Джульетта, продолжая сочинять на ходу.-Он у меня автослесарь. "Мерседес" до винтика распотрошит. И взамен, из тех же деталей, с завязанными глазами соберет две "Лады" и

автомат Калашникова,-она цокнула языком:-Высший класс,-ее, что называется, несло.

– Мое почтение, мадам,-поздоровался Дэвид, подыгрывая своей спутнице и театрально кланяясь. Его забавляли ее экспромты. Он мало походил на автослесаря. И это бабу Нюру настораживало. Дэвид показался ей холодным, вежливым и совершенно немилым.

Лицо бабы Нюры обвисло и щеки мелко задрожали. Джульетта, сообразив как надо действовать, погладила бабушку по плечу и даже приобняла, продолжая совместное движение по коридору.

– Мужчины настоящие перевелись. Я тут встречалась с парочкой с отцовской кафедры, но они никуда не годятся. Гвоздя в стену вбить не могут или лампочку там ввинтить-ведь не допросишься. Ну вы-то меня понимаете?-и Джульетта скорчила пренебрежительную гримасу, доверительно заглядывая бабе Нюре в глаза.

– А мой думаешь где прохлаждается?-повелась на ее крючок бабуля.-Все бы хлебал,-заскрипела как незапертая калитка старушка:-И сейчас на дачу от меня убег. Фляжку свою хвать-и деру,-жаловалась бабуля увядшими губами:-Когда он только ее нажрется?!-она говорила о дедушке Остапе, как о какой-то дурной болезни.

– Поэтому я со своим нынешним и связалась,-в тон ей продолжала рассуждать Джульетта, выделываясь.-Вот уж где настоящий самец,-и она закатила глаза, на пару секунд чуть запрокинув голову.-Нужно брать-пока дают. Я правильно говорю, милый?
– Джульетта обернулась назад, по-кошачьи выгибаясь всем телом к адресату.

Брожение дивных, неизъяснимых сил в юной девушке было Дэвиду только на руку. В прямом смысле, ВРЕМЯ держало их в квартире стариков, словно в ежовых рукавицах. И каждая прожитая секунда шла, как минимум, за пять. Уроборос на его руке свидетельствовал об этом с устрашающей быстротой. Но молодость как бы разжижало пространство вокруг, делая его разморенным и слабеюще радостным.

Ломая остаточное сопротивление старушки, девушка очутилась посреди зала. Яркий свет из окна добавил фигуре Джульетты ажурную обрисованность, хорошо угадываемую даже сквозь клеенку. И как бы визуально ее истончая.

Переступая неверными, много ходившими, больными ногами, баба Нюра проковыляла до дивана. Уронила в него себя и тяжело оползла в просиженный угол, тяжко дыша.

Дэвид все время осматривался и прислушивался к собственным ощущениям. Мобильники теперь есть даже у старушек. Но баба Нюра была-не тот случай. В прихожей, под вешалкой с позолоченными металлическими рожками, стоял допотопный дисковый телефон, без каких либо дополнительных функций. Агент времени исследовал квартиру по секторам. Зеркало над комодом отразило ходики, с росписью вокруг циферблата в виде еловых лап и шишек. И главным фрагментом картины Ивана Шишкина "Утро в сосновом бору", с играющими медвежатами. Дэвид кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание.

– Ты что-то хотел, милый?-Джульетта так вжилась в свою роль, что в полной беззаботности порхала по квартире стариков. Дэвид поймал ее за плече и тихо прошептал в самое ухо:

– Останови часы на стене.

– Ходики то тебе чем помешали?-услышал он вполне естественный вопрос. За строгим голосом бился смех.

– Так надо,-совсем тихо заверил Дэвид юную студентку.-Только не напугай старушку,-предупредил он ее.-Давай, не подведи.