На Очень Секретных Основаниях

Шубин Юрий Алексеевич

Джульетта вывернулась и очутившись возле бабы Нюры, защебетала над ней:

– А какие каналы идут по вашему телевизору? У нас, на той стороне, мало совсем. И те плохо показывают. Слабый прием, наверное. Или с кабелем что-то?

– Да вроде бы ничего,-ответила старушка.-Как дед на балконе тарелку приделал, так я без очков ...-пока бабуля заваливалась на бок в попытке найти пульт в складках покрывала, Джульетта подошла к старинным ходикам и быстрым движением вверх сняла гирьку с цепочки. Подбросила

ее на руке пару раз, словно примеряясь швырнуть, но, сверкнув глазами, передумала. И аккуратненько поставила гирьку на подоконник, рядом с дудками каких-то разложенных на газете высохших цветов, очень довольная собственной выходкой.

Дэвид тут же перестал мяться на пороге и прошагал через зал прямо к шифоньеру на высоких ножках. Ворсистая поверхность ковра заглушила его шаги. Ломая слабое сопротивление щеколд, мужчина беспардонно распахнул лаковые створки и отошел в сторону.

Почувствовав неладное, бабуля разом поскучнела, спрятав свое радушие куда подальше. Села прямо и притихла. В ее глазах появился блеск горячего беспокойства.

Джульетта тоже больше не юлила и не выспрашивала. Она пошла напролом, окончательно потеснив старушку с позиции хозяйки. Профессорская дочка сбросила с себя клеенку, как лягушачью кожу и, безо всяких прелюдий, с рвение шопоголика со стажем, углубилась в содержимое шифоньера. Бессовестно и без суеты она выбрасывала вещи прямо на ковер.

Заблестевшие глаза бабы Нюры заиграли злобой. Она была ошарашена такой бойкостью гостьи:

– Ловка,девка, с чужим добром управляться,-явила в интонации нечто старорежимное бабуля. В раз сгинула приветливая уступчивость. И ее лицо сделалось будто совсем с другого человека.-А еще папа-ученый. С виду-воды не замутит. Недаром говорят, что в тихом то омуте черти и водятся,-томительно наблюдая за разграблением собственного имущества, добавила она. Презрение все явственней проступало на ее лице.

Не заметно было, что Джульетта сгорает со стыда. Обнаружив полку с чистым бельем, она почти совсем перестала обращать на хозяйку внимание. Навряд ли бабуля все это теперь носила. Скорее не желала ничего выбрасывать.

Девушка натянула трусики и застегнула бюстгальтер, стрельнув глазками.

Без единого колебания, Джульетта могла бы на том поклясться, что "автослесарь" на нее не пялился. Он явно не любил подглядывать за девушками в бане.

"Как мило. Да какое он имел право совсем ее не разглядывать?! Никакого! Нахал. Так Джульетта могла заподозрить невозможное: что была недостаточно хороша для него. А это уж точно была полная чушь."

Гора одежды быстро росла на полу. Джульетта притормозила на джинсовом комбинезоне, как на возможном варианте. Но потом, все же, передумала и швырнула его в общую кучу. Запнулась на парчовом вечернем платье со шлейфом, удивленно глянула на старушку, и хмыкнув, продолжила

поиски.

Баба Нюра болезненно морщилась, словно каждая брошенная на пол тряпка была омыта ее горючими слезами.

– Чего роешься? Так спроси. Может я сама подам. Или рассчитываешь найти тут что нибудь с дизайнерскими бирками?-она постаралась сказать это как можно брезгливей:-Распоряжаешься,-пеняла бабуля.-Пупок не надрывала. На ту тряпочку денежку не откладывала, а пользуешься. Вцепилась в вещь-с мясом не вырвешь. Оттаскать бы тебя за космы ... Ты ресничками-то не хлопай, словно на белый свет только народилась. Знаем таких ...

– Хватит вам уже, баба Нюра,-застегивая черные, чуть расклешенные к низу брюки, попыталась нето приструнить, нето устыдить хозяйку Джульетта:-Я же все верну. Что вы такая-то?-девушку прямо тянуло на озорство.-Вон электрофен вам в залог оставляю. Пользуйтесь. Для хорошего человека-не жалко,-предложила Джульетта, просунув голову в горловину водолазки, цвета персикового йогурта.

Незнакомец смотрел на ее шалости как бы сквозь пальцы, то и дело поворачивая голову к входной двери.

– Мы сейчас уходим. А вы сидите смирно и никому с полчаса, на всякий случай, не открывайте,-посчитав нужным, вклинился в их перепалку Дэвид. Параллельно он отобрал у Джульетты туфли-лодочки. И сунул взамен сплющенные, обернутые длинными шнурками, кеды.-Ни-ко-му. Слышите? Вам же будет лучше,-быстро пригрозил он старушке.

– Хорошо хоть не ботинки от коньков,-фыркнула профессорская дочка. Но спорить по поводу выбранной обуви не стала. Тем более, что незнакомец добавил:

– У нас другая миссия.

– В морозилке еще курица есть,-сцепив руки в замок и распаляя взгляд, объявила баба Нюра:-Я подумала, может так у вас от наглости рожа треснет, басурмане проклятые,-мрачно съязвила старушка. Она смотрела с таким укором, на какой способны только обиженные и слабые.-Заселились варнаки приезжие. Такой был хороший район,-бабуля скривилась, словно глотая противную микстуру. В глазах появились слезы, а нижняя губа мелко-мелко задрожала.-Теперь кругом одни жулики. А вы ... на заре жизни ... Эх вы ...

Баба Нюра замерла в величественно неприступной обиде соей на все молодое поколение. И тесно сомкнув рот, отчужденно отвернулась в окно, не проронив больше ни слова. Даже в этой ситуации она постаралась сохранить достоинство.

Едва Джульетта завязала шнурки на кедах и выпрямилась, Дэвид придирчиво осмотрел ее с головы до ног, без тени одобрения. Перешагнул через многослойную кучу одежды и повлек девушку на балкон.

Лоджия была без остекления. В лицо хлынул прохладный воздух. Сделав шаг по балконному полу, Джульетта замерла и присмирела. Дэвид прикрыл пластиковую дверь, чуть напрягая спину девушки своей ладонью.