На один удар больше
Шрифт:
– Конечно. Лучше темнить. Скрывать. И в итоге вообще – все едва не разрушить!
– Обещаю тебе. Больше никогда. Давай все-таки выпьем вина?
– Ф-фух. Ладно.
Отправился на кухню вместе с ней, открыл бутылку, помог принести на террасу виноград и бокалы.
Когда пригубили, робко спросил:
– Ты простишь меня?
– Пока не знаю, – ответила искренне. Попросила: – Покажи фотку.
Денис продемонстрировал – да, действительно, та самая девушка с Большой Никитской.
Оценила:
– У тебя красивые дети получаются. А в
– Лика сама прошла. Насчет взяток Исидора жестко сказала: не даст ни копейки – и мне категорически запрещает. Если за деньги берут – значит, не актриса. И блата, знакомств у меня тоже не было. Да в актерских вузах не очень и помогает. Первый тур на связях проскочить можно, а на свой курс бездаря ни за что не возьмут. Неограненный талант – тоже не в чести. Лика приехала в Москву только после ЕГЭ – в середине июня. Я к тому времени снял ей квартиру, уговорил нескольких педагогов ее посмотреть. Вердикт был единогласный: девчонка – жемчужина, репертуар – дерьмо. А прослушивания вовсю идут к тому времени. Двое репетиторов ее в итоге брать отказались. Слишком поздно, сказали, – полностью тексты менять, от ужимок ее избавлять провинциальных. Но третий взял с условием, что сутками будет учиться. Исидора меня пугала, что дочка у нее хрупкая, нежная. А тут пахать надо на износ. Думал, шпынять придется, мотивировать – нет. Наоборот, уговаривал поесть хоть немного, выспаться минимально. Знаешь, как тяжело оказалось нянькой работать?
– А я никак понять не могла, что с тобой происходит. Динь, ну, ты такой дурак! – И резко сменила тему: – А с кем ты в Калининград ездил?
– С корешем. Ну, и с заказчиком. Он из Германии.
– Кто заказ подкинул?
– Один… общий знакомый. Мою репутацию многие знают.
– Ты в кладоискательстве тоже специалист?
– Нет. Любитель. Единственный раз попробовал. Но я хороший организатор. А кореша в дело специально позвал – он как раз копатель с огромным опытом.
Ей снова показалось: что-то недоговаривает.
– А почему именно сейчас ехать было нужно?
– Танюшка, да я все силы приложил, чтоб на сентябрь договориться. Но заказчик ультиматум поставил: или немедленно, или с другими поеду. А искать, как ты понимаешь, не мелкие монетки собирались. Только не вышло ничего. Не нашли.
– Бог наказал. За твою лживость, – назидательно сказала Садовникова.
– Главное, чтоб ты меня простила.
– Ладно. Так и быть. Но предупреждаю в последний раз: опять наврешь – о чем угодно, – пойдешь на фиг. Уже без вариантов.
По его лицу мелькнула тень растерянности. Таня подозрительно спросила:
– Еще один «скелетик» имеется?
Денис твердо ответил:
– Нет. Никаких больше скелетов. Их и так в моей жизни оказалось слишком много.
Татьяну всегда вдохновляла «смена картинки». А когда отдых проходил по хай-классу да в хорошей компании – она себя по-настоящему счастливой чувствовала.
Дни летели стремительно, ярко. Днями
Сын поначалу тушевался. Раньше он считал: хорошая гостиница та, где лебедей из полотенец скручивают. Но в люксовых заведениях жизнь текла совсем по другим стандартам.
В самый первый вечер, еще в Болгарии, мальчик приметил: в спальне у Дениса под кроватью носки валяются. Знал – для теть Тани как красная тряпка, поэтому незаметно затолкал их подальше, в самый темный угол. А пришли с ужина – нету. «Сперли», – поначалу решил. Но утром подле номера обнаружил пакет – выстираны и даже вроде как поглажены. Принес, объявил маме с папой (про себя их так называл):
– Вам нужно постоянно здесь жить. Тогда и ссориться не будете.
Садовникова улыбнулась:
– Грязные носки для меня не единственный триггер.
Мудреное словечко Митя знал, поэтому мгновенно парировал:
– И до полудня дядя Денис тут не спит. Потому что завтрак до одиннадцати.
Богатов подмигнул:
– Ну, завтрак-то в любое время могут подать. Я просто ее злить не хочу.
– Так и не злил бы никогда! Вот было бы здорово!
– Нельзя. Тогда она будет считать меня подкаблучником.
Садовникова рассмеялась.
Мите ужасно нравилось, когда тетя Таня веселая и беззаботная. И что чуть не каждый день они в новом городе, и что школы нет, и что с дядей Денисом можно как с лучшим другом.
Мальчик, конечно, ему рассказал, как вернулся на теннис. Советовался – надо ли продолжать?
– А что ты теряешь? – удивился тот. – Пока нравится – играй. Надоест – давить на тебя никто не будет.
Митя погрустнел:
– Мама… она тоже так говорила сначала. А потом началось: если хочешь быть чемпионом, надо терпеть.
– Но тебе поздно в чемпионы готовиться – в десять-то лет. Так что играй спокойно. Для личного удовольствия.
– Я уже посмотрела: во всех клубах есть абонементные группы. Два раза в неделю по полтора часа, – подхватила Таня. – И кстати, если туда ходить, можно от школьной физкультуры получить освобождение. А оценку тебе тренер выставлять будет.
– О, тогда круто! – обрадовался Митя. – Надеюсь, у нас первым уроком поставят и я вместо него спать буду.
– Но каков конспиратор! Сколько лет молчал! – нежно улыбнулась Таня. – Исключительная должна быть выдержка у ребенка!
– Да вот и думаю: может, я дядь-Денисов все-таки?
Митя родного отца не жаловал и не скрывал: очень бы ему хотелось Богатова в папы.
Тане тоже казалось: ну, не может у такого ничтожного человека, как Максим, получиться столь замечательный сын. Но Богатов настаивал: Митя не от него. Хотя усыновить – если Садовникова за него замуж пойдет – был готов.
Татьяна – как всегда, когда они вместе с Денисом замечательно отдыхали, – стала задумываться: «Может, попробовать? Ладно, не замуж – хотя бы опять вместе пожить? Ладить не только в праздники, но и в будни?»